Про сказки Обычно повседневность щедра на идеи для постов, но | Погранзастава
Про сказки
Обычно повседневность щедра на идеи для постов, но не так давно я вылетела из творческой (да и не только) колеи: случилась хрень, которая сначала распалила меня до режима берсерка, а потом оставила тлеть. К счастью, в голове держится приличный минус, и эмоции медленно, но верно заиндевели. Рассказать о том, что именно случилось, пока не могу по этико-правовым причинам, и это самое тупое. Но трэш ещё тот, поверьте на слово.
А ещё я больше не пишу книгу (но обязательно начну другую, когда пойму, про что она будет), и всё мозговое электричество теперь фигачит не по вымышленным событиям, а по реальной мне. Но я справляюсь. Правда. Чувствую себя опорой ЛЭП посреди пустынного поля: стою и гудю себе чего-то.
Немного скучаю по той версии себя, что умела как следует проживать все трагедии разной степени интенсивности. По той наивной Красной Шапочке, что забредала в самые дебри за серыми волками, а потом собирала собственные косточки по всему лесу. Шла, верила, плакала, резалась, ела стекло горстями. Чистая, искренняя виктимность. Это было привычно, как-никак с детства научена.
А ещё это было просто — потому что такая модель поведения подразумевала полное снятие с себя ответственности и перекладывание её на волков. Сложила лапки и плывёшь по течению вся такая приторно-драматичная, чувствуешь себя главной героиней этой сказки, но по факту ей не являешься. Красиво поддаёшься. Проникновенно смотришь томными оленьими глазками в волчьи души и шепчешь: «Ну давай же, победи меня, это же нам обоим нужно, вперёд».
Не зря говорят, что любимая сказка детства формирует жизненный сценарий. У меня ровно так и вышло. Каждый раз об этом думаю, когда приезжаю домой и натыкаюсь на кассету, где моя четырёхлетняя версия самозабвенно вопрошает: «Ты куда идёсь, Класная Сяпотька?»
Не знаю. Попробую туда, куда хочется. И желательно там не убиться.
Сейчас то время, когда старые сказочные шаблоны стали тесны и сломались, а новые ещё не наросли. Несчастной и сабмиссивной я быть разучилась, а какой-то другой — ещё не научилась.
Я больше не маленькая девочка. Не принцесса. А кто? Волк? Охотник?
Я... просто Саня. Про таких не сочиняют сказок. Ну какая принцесса — в толстовке на два размера больше, с вечным resting bitch face'ом, страхом сближения и маскирующими этот страх шутками про говно. Я стала меньше фоткаться, потому что кажусь себе некрасивой, громоздкой и неуместной, в последнее время постоянно стыдно за себя, за каждое движение, звук и импульс. Исчезаю с радаров, заметаю следы. Надеюсь, что это просто стрёмный кокон и кризис тридцатки, и скоро всё дерьмо отвалится.
Так и будет, как только я напишу и прицеплю следующим вагоном новую сказку — или, по-умному, личный миф. Я об этом рассказывала когда-то, классная штука, всем советую, кто потерялся. Если быть точной, я уже пишу новую арку этсамого мифа (не путать с новой книгой, это вообще другое), и буквально на днях расскажу, что умудрилась втиснуть в сюжет (если оно приживётся) и где я это откопала.
Но пока трансформации идут и ничего ещё толком не проявилось, приходится висеть в пограничности между «уже не» и «ещё не» и хвататься за «уже не», потому что оно знакомо до каждой трещинки — за такое обычно и хватаются на инстинктах. Только вот оно уже мало, хлипко и тесно, поэтому меня выбрасывает в вакуум и добивает сюрреалистичными новостями. Как следует позлиться и внутренне поорать (жаль, что не могу внешне) было прикольно, но три дня, потраченных исключительно на переваривание ситуации, того не стоили.
Когда изменения захватили тебя и идут полным ходом, самое важное, пожалуй — разрешить себе меняться, на каком бы отрезке жизни это ни происходило. Рано или поздно мы вырастаем из всех своих личин, а заранее заготовить новые возможности нет. Наверное, это нормально: некоторое время побыть просто Саней.
Жизнь состоит из пульсации вдохов и выдохов, сжатий и расширений. Видимо, выдыхаю. Но уже чувствую, как напрягаются для вдоха лёгкие.
Главное сейчас под пацана не подстричься, хочется капец как.
#Саня_не_в_порядке
