2023-04-25 21:39:04
Уже Кант заметил, что даже добрая воля начинается с того, что разум диктует воле моральный закон, тем самым нарушая её автономию. Такое вмешательство извне предстаёт нам как конкретным индивидам в чувстве унижения. Что уж говорить о современном субъекте, который не намерен считаться ни с какой универсальностью разума, особенно если это требует поступиться своими пожеланиями и удовольствиями. Впрочем, когда принуждение исходит извне — это гораздо проще, чем «чужеродный голос» морали внутри. Ведь возможность персонифицировать требование позволяет психическое расщепление: например, вы одновременно подчиняетесь, но при этом ненавидите того, кто принуждает (а может и планируете что-то против него). Однако часть невротиков всё-таки будет обеспокоена тем, что утратили контроль над своей жизнью — и теперь какие-то коронавирус, власти, панические настроения других диктуют им как жить.
То есть в ситуации принуждения всегда появляется Большой Другой, вслед за чём в дело вступает индивидуальная схема представлений об отношениях с ним (то есть фантазм). Учитывая тревожный фон пандемии, то как человек реагирует на рекомендации, предписания и запреты — это буквально лакмус, показывающий суть его отношений с социумом. Уже сейчас по высказываниям в соцсетях заметно, что для одних (любой) Другой — обманщик, которого они винят в этом. Для других он — напротив тот, кого нужно обмануть, чтобы получить больше. Для третьих — глухой к их чаяниям садист. Для четвертых — заботливая, но строгая отцовская фигура и т.д. и т.п. Легко предсказать здесь рост инфантилизации у некоторых людей, ведь когда на горизонте появляется решающий за вас Большой Другой, то всегда есть искушение регрессировать на стадию ребенка и ждать с открытым ртом, когда о вас позаботятся.
3.9K views18:39
Ф
