в понедельник была на дегустации оранжевых вин у Влады Лесниче | Записки из бутылки

в понедельник была на дегустации оранжевых вин у Влады Лесниченко.
кто бы мог подумать, что именно там я встречу первое новосветское вино, достойное упоминания в этом канале?

до этого, неделю назад, у Влады же пробовала американские вина. там, увы, всегда была подспудная мысль, что вот этот орегонский пино нуар — классный, но уж очень похож на базовый шпет от Залвея, который в восемь раз дешевле. и это не фигура речи. это немного испортило впечатление.

но вернусь к оранжам.
знали ли вы, что производство оранжевых вин регламентировано лишь в двух странах мира? и это не Грузия или Словения, как может показаться.
в канадском Онтарио законом предписана минимальная десятидневная мацерация, чтобы такое вино можно было назвать оранжевым.
Саймон Вулф, написавший книжку «Amber Revolution: How the World Learned to Love Orange Wine», считает, что контакт с кожицей должен быть не меньше 24 часов, а по-хорошему — четырех суток.

как раз такой минимум — 96 часов — для производства оранжевых вин предписывает законодательство ЮАР, откуда и происходит оранж, который мне запомнился: Testalonga El Bandito Skin 2019 из 100% шенен блана.

когда Крэйг Хоукинс, владелец и винодел Тесталонга, сделал свое первое оранжевое вино в 2008 году, дегустационная комиссия долго не пропускала его на экспорт. Оранжи были для ЮАР в диковинку. В ходе продолжительных дебатов ему удалось доказать, что мнение комиссии — субъективное, и вино попало на рынок. во многом благодаря Крэйгу в 2011 году оранжевые вина легализовали в стране.

вообще, мне непросто с оранжами: за счет довольно необычного способа производства в вине всегда проходит малолактическая ферментация, которая существенно снижает кислотность. и мне порой её отчаянно не хватает.

в El Bandito Skin c этим все в порядке: фирменная шененовская кислотность прорывается здесь сквозь все преграды и 12 дней скинконтакта, а дополненная цепким танином — сияет. здорово, одним словом!