1. «Одинокий город» Оливии Лэнг, имеющей подзаголовок «Упражне | Переборхес
1. «Одинокий город» Оливии Лэнг, имеющей подзаголовок «Упражнения в искусстве одиночества» - образцово плохая книга, ценность которой состоит из удачного заголовка и на нем же заканчивающаяся.
Мы все, жители больших и малых городов, обречены на одиночество в толпе и прочие прелести вынужденного уединения и чувства отчуждения, поэтому увидев в магазине или в интернете белую обложку нестандартного формата, мечтаем найти в ней умного собеседника, чувствующего тоже самое, что и мы.
Грубо говоря, всем нам, таким сущностно одиноким, нужен автофикш с похожим опытом, четко переданные переживания, гипотезы и новые формулировки, а так же точно подмеченные детали, мимо которых мы пробегаем в лихорадочной суете.
Ну, или хотя бы картинки с выставки разных видов одиночеств, накрываемых в мегаполисе или же небольшом районном центре.
Ничего этого у Лэнг нет.
Она не практик и, тем более, не теоретик, она вообще ничто, возомнившее себя писателем после посещения курсов литературного мастерства - поскольку подобные школы креатива разводят, вот как плесень, амбициозную и самоуверенную посредственность.
Поскольку описание жизни обычного человека, такого как ты или я - самая высокая и недостижимая литературная высота.
Посредственность всегда идёт по самому простому пути - она находит знаменитые символы и эмблемы по теме одиночества или, например, писательского пьянства, как в своей третьей русской книжке «Путешествие к источнику эха» и переключает внимание на пересказ биографий авторов этих эмблем.
Разумеется, они банальны до зубовного скрежета.
Эдвард Хоппер и его пустые пространства.
Энди Уорхол и его одиночество среди тусовки и знаменитостей.
Певец Клаус Номи, которого одиночество толкало к сексуальным прохождениям, закончившимся преждевременной смертью от СПИДа...
«Обустройства карты одиночества», о котором Лэнг пишет в предисловии не вышло: отдельные симптомы отказываются складываться в систему точно так же, как это не происходит с причинами писательского пьянства.
Впрочем, такой же унылой вышло ее путешествие «К реке», основанное на биографии Вирджинии Вулф, где главной заманухой оказывается самоубийство.
Прогуливаясь по берегу реки, в которой утопилась несчастная, Лэнг чувствует себя Зебальдом, автором меланхолических экскурсов и экскурсий по местам упадка и запустения. Однако, у Лэнг выходит Зебальд уже не для бедных, но для нищих.
Биографии у нас любят: даже если проанализировать победителей премии «Большая книга», можно увидеть здесь десятки сляпанных кое-как текстов, прикрывающих авторскую бездарность звонкими именами.
Читатели клюют на фамилии-бренды, о которых не сказано ничего принципиально нового, поскольку пишутся подобные опусы из пустого тщеславия или же денюжку заработать.
Схожим образом действуют усилители вкуса, которыми обсыпают чипсы, чтоб они пахли крабами или беконом.
Симптоматично, что самой прочувствованной частью «Одинокого города» оказывается список благодарностей, из которого мы узнаём, что книга эта написана на грант.
Но удивляет даже не это (гранты чаще всего достаются мореву пробивной бездари), а тучи имён, которые оказываются причастными к этой книге.
Вот уж точно - у семи нянек дитя без единого глазу.
