Ренато написал, что меня встретит Альберто, Альберто написал, | Beshley

Ренато написал, что меня встретит Альберто, Альберто написал, что меня встретит Джузеппе, Джузеппе написал, что опоздает на пять минут и опоздал на полчаса.

— Так когда, говорите, приедет ваш муж? — спросил первым делом, как только снял шлем. Джузеппе был небрит, потаскан и как будто стар. Сидение его скутера было стёрто в лохмотья, задники сникерсов — стоптаны, но белая в синюю полоску рубашка сверкала на солнце и была выглажена.
«Нет у меня никакого мужа», — хотела пожаловаться я, но вместо этого сказала:
— Завтра.
Джузеппе степенно кивнул, как будто наличие мужа делало меня разумнее, и предложил опробовать ключ.
— Попробуйте-ка сами открыть эту дверь, — в интонации читался вызов. Я попробовала, ключ застрял, дверь заклинило. Джузеппе хрипло побулькал горлом, то есть посмеялся, ловко вытащил ключ, вставил его обратно и показал тайную комбинацию движений: дёрнуть вправо, дёрнуть влево, потом повилять ключом из стороны в сторону…
— Тверже. Нежнее, — комментировал Джузеппе, пока я сама безуспешно «виляла» ключом. Мы стояли на портовой неаполитанской улице, среди шума машин, людского гвалта и бесчисленных запахов: еды, моря, кофе и, вероятно, отходов. Ресторан из соседнего дома выкатил во двор зелёные тележки с мусором, одна из них была доверху наполнена чиабаттами — плоским пористым хлебом с толстой хрустящей коркой. На тротуаре пеклись остатки раздавленного абрикоса и собачьи экскременты. Стеклянная дверь с железным замком не поддавалась.
— Ну, не так надо делать, — Джузеппе снова отобрал у меня ключ. — Надо показать ему силу, но победить своей нежностью.
Ключ в его пальцах, слегка воспротивившись, открыл замок. Когда пришла моя очередь, я уперлась в железный каркас ногой и стукнула по двери кулаком. Дверь открылась.
— Ну, так, наверное, тоже можно, — Джузеппе озадаченно почесал серый от седины подбородок.

Внутри мы долго стояли в тесном лифте. Джузеппе настойчиво жал на кнопку раздвоенным, треснувшим ногтем.
— Вы жмёте на нулевой этаж, а нам на второй нужно, — наконец, заметила я.
— Я старый, — пожаловался Джузеппе. «А у меня нет мужа», — хотела ответить я, но вместо этого сказала:
— Вам лет шестьдесят.
— Пятьдесят пять вообще-то.
— На второй этаж нажмите, пожалуйста.
К дверям квартиры мы подошли, уже недолюбливая друг друга.
— Тут надо проявить силу или проявить нежность? — спросила я, позвенев ключом в узком, темном коридоре, загроможденном столом консьержки и холодильником с апельсинами.
— Можете своим методом, — разрешил Джузеппе. Рядом с холодильником его рубашка светилась, словно доспехи. Но кулак мне не пригодился — дверь распахнулась почти сама.

Просторная комната с видом на море, обещанная нам фотографией, может быть, когда-то и была таковой. Но предприимчивый Ренато, или Джузеппе, или этот промежуточный Антонио, которого я не видела, умудрился вместить в неё три кровати и дорическую колонну.
— Тут полотенца, вот гель для душа, вот тут можно кофе сварить, — рассказывал Джузеппе, пока я щупала деревянные матрасы и включала осипший кондиционер, — а дверь на балкон заедает, но, помните, что у вас есть свой метод!
Джузеппе потряс кулаком. На прощание он вручил мне карту города и пожелал приятного воссоединения с мужем.

Продолжение следует