Мне не то чтобы сложно мыслить в позитивном ключе, но некто во | Beshley

Мне не то чтобы сложно мыслить в позитивном ключе, но некто во мне постоянно находится в недоумении, и как вывести его из этого состояния, когда окружающая реальность бесконечно катится в удаляющуюся от нее пизду (которая, к тому же прошибает одно дно за другим), а я в своей жизни куда бы ни направлялась, все равно иду на хуй — не понятно.

Сегодня решила никуда не опаздывать. Людям, которые двигаются в разных направлениях с окружающим миром, такое сложно. Но я старалась.
— Хочу дойти до работы прогулочным шагом, — это я декларировала в пол, лежа на кушетке с дырой для лица, пока массажист разминал мне большой палец ноги. В этом пальце, по его утверждению, сосредоточилась вся боль моей шеи, что в общем контексте устройства мира — меня нисколько не удивило.

Лежать в дыре было грустно: клеенчатый пол, соринки, перекладина массажной кушетки. Я представляла, как выйду на улицу, застегивая молнию на розовой куртке, как пойду вдоль по улице молочным коктейлем в пасмурном городе, загляну в кофейню за сэндвичем с колбасой, или как говорят по-чешски — за францоузскоу багету с саламэм — потом выскочу из трамвая пораньше, и пойду на работу вдоль кладбища, оглушительно жуя бутерброд.

Сеанс массажа закончился полной капитуляцией пальца, и я — не чувствуя ног — выпорхнула за дверь. Поначалу все было, как в сказке: молния, куртка, прогулка до остановки. Багету с саламэм решила купить у самого кладбища — там отчего-то вкуснее. Трамвай.

Села. Открыла новости.

В районе всратых многоэтажек очнулась, решила, что они мне мерещатся, уткнулась в телефон снова, спустя две остановки дала трамвайному окну еще один шанс. Со второй попытки пришлось признать: всратые многоэтажки существуют. Я села не в ту сторону. В гребаный трамвай не моих желаний.

Или моих?

"Кто знает, чего хочет бессознательное, — рассуждала я, переминаясь с ноги на ногу на остановке, под бетонным забором, в ожидании замершего на карте такси. — Быть может, эта ситуация дана мне ко всему лучшему. Быть может, я сейчас взорвусь от ярости, потом соберу себя по кускам и приму судьбоносное решение, которое позволит мне заработать сто миллионов долларов".

Я постояла пару минут. Ярости не хватало, чтобы взорваться. Решение не приходило.

"Вероятно, еще не время, — я продолжала мыслить оптимистично, из последних сил стараясь себя не ругать. Зимний холод Праги вяло залез в ботинки, и я раздраженно вытряхнула его обратно. — Вероятно, это урок. Не читать новости в трамвае. Быть внимательнее. Больше спать. Пить на ночь магний. Записаться к зубному. Вызвать электрика. Прожить жизнь. Которая, как известно, не багета с саламэм".

Тут я вспомнила про свой бутерброд и прогулку вдоль кладбища — уже несбыточную, неосуществимую. Так бессмысленно неслучившуюся. Постаралась придумать причину: для чего мне была дана эта мысль о бутерброде, но не был дан бутерброд. Не смогла.

И взорвалась от ярости.