Игорь знал все про украинских футуристов и давал мне интервью. | Нет такого слова

Игорь знал все про украинских футуристов и давал мне интервью. Тимофей, огромный витязь, защищавший когда-то Майдан, фотомодель, оператор и тренер по фитнесу, гулял со мной, мы ели мороженое. У него была с собой украинская дудочка, и он умел играть сразу на двух. Дана спасала меня от темных дней, потому что и их бывало не мало. Кирилл дал мне камеру своей подруги, чтобы я могла снимать. Он едва знал меня. Камеру украли, я возместила ущерб, но он не винил меня ни секунды. Он дал мне работу — его мечтой было сделать сайт с интервью украинских философов и ученых, и я помогала. Сережа Жданов смеялся от моих шуток и приключений ободряюще и светло. Великолепный фотограф Бойко стал моим приятелем, после того, как нас обоих не пустили снимать киевский рейв Схема, так же, как и еще один фотограф из Европы. Слава дал мне сделать мой первый в жизни лонг-рид. Олеся из автобуса, безумная политикесса с мечтой о масонстве, поддерживала меня. Юра, директор музея в маленьком городке, водил мне экскурсию.

Я снимала рынки, обожала рынки. С копченой грушей, маринованной сливой, ревенем, творогом. У меня под окнами первой квартиры росла шелковица, орех и слива. Я нашла этот дом на Лукьянивке. Недалеко от Бабьего Яра. Там с нами жила семья из Крыма, жена тоже работала в ООН, они сочувствовали нам. Сейчас она ездит по горячим точкам и говорит с людьми. Потом я переехала к Бессарабке, из моего окна было видно этот рынок, это была очень красивая квартира, и стоила очень дешево. Несмотря на то, что мы нелегалы, иностранцы, добрейший хозяин сдал ее нам, когда я уже почти отчаялась.

24 февраля мне пришло от него сообщение на фейсбуке. Первое сообщение за 6 лет, с тех пор, как я уехала из Киева, с тех пор, как мой возлюбленный уехал из Киева, с тех пор, как все это затянулось пленкой. Мой добрейший и самый лучший квартирный хозяин, взрослый мужчина и с недавних пор счастливый дедушка маленькой внучки, написал мне только четыре слова:
- Маша, как вы могли?...