2021-05-04 12:39:21
В опубликованном недавно докладе ВШЭ одним из решений, наиболее сильно влияющим на социальную политику, названо изменение методики вычисления «прожиточного минимума» и, соответственно, МРОТ. Теперь прожиточный минимум вычисляется не по стоимости «потребительской корзины», а как процент (44,2%) от уровня медианного дохода. Новый подход вызвал много споров — например, «Справедливая Россия» уже обвинила правительство в «жульничестве», имея в виду стремление проигнорировать рост цен на продукты и товары первой необходимости, входившие в упразднённую ныне «потребительскую корзину».
Жонглирование цифрами статистики — пожалуй, самый безопасный и необременительный способ борьбы с бедностью. Но нельзя не признать, что «потребительская корзина» всегда была чиновничьей абстракцией, поскольку в реальной жизни цены на продукты постоянно и динамично меняются; сейчас, например, растут. Но точно такой же абстракцией является и «медианный доход», поскольку и зарплаты, и стоимость жизни в разных частях страны — и даже в пределах одного региона — сильно различаются.
Значит ли это, что в принципе невозможно провести «черту бедности»? Сергей Галицкий когда-то предложил гораздо более простой и понятный критерий — доля расходов на продукты в семейном бюджете. Он описал это так: если семья тратит на еду больше половины располагаемого дохода — она точно живёт в бедности. Потому что после вычета расходов на еду, жильё и предметы первой необходимости не остаётся практически ничего — ни на одежду, ни на образование, здоровье или досуг, ни на сбережения и крупные покупки, ни на какие-либо ещё траты.
В целом такой подход выглядит намного более жизненным, чем у чиновников и околовластных экспертов. Бедность — это в первую очередь отсутствие возможностей. И понимать её надо именно так: по уровню доступности или недоступности ключевых благ. Можешь ты или не можешь собрать ребёнка в школу. Съездить в отпуск. Обновить гардероб. Сделать ремонт. Купить бытовую технику. Вылечить зубы. И борьба с реальной, а не бумажной бедностью — это борьба за то, сколько и чего люди могут себе позволить. Или не могут.
Одна из ключевых идей компании Фаберлик состоит в том, чтобы люди со скромными доходами получили возможность приобретать качественные товары повседневного спроса по тем ценам, которые они могут себе позволить. То есть сделать для человека возможным то, что раньше было желаемым, но невозможным именно по финансовым причинам. Исходя из этого, борьбу с бедностью я понимаю именно как борьбу за увеличение для человека пространства возможностей — и возможностей заработать, и возможностей потратить с пользой и выгодой для себя.
Российская бедность, к сожалению, уникальна тем, что это в основном так называемая «работающая» бедность. В других странах у черты или за чертой бедности в основном оказываются те, у кого нет нормальной и стабильной работы, надёжного источника доходов — такими и занимаются социальные службы. У нас же, при низкой безработице и практически полной занятости, бедные — это именно работающие люди, но с низкими, недалеко ушедшими от пресловутого МРОТа, зарплатами.
И должен сказать, что вся наша система работает на воспроизводство именно такой бедности. Нет более невыгодного для работодателя решения, чем решение повысить зарплату: поднял её на 100 рублей — отдай сверх того государству еще 43. Решил потратить прибыль на что-то ещё — заплатишь государству гораздо меньше. Именно поэтому выживают в основном те бизнес-модели, которые основаны на максимально низкой доле ФОТ в общей структуре расходов, а многие отрасли вообще не выживают без дешёвого труда мигрантов. И никто и никогда за все годы государственной «борьбы с бедностью» не поставил вопрос таким образом: как можно стимулировать работодателей платить людям больше? Вместо этого всё время обсуждают размер государственных пособий тем, кто, даже работая, едва сводит концы с концами.
Это порочная система. И рано или поздно её придётся менять.
4.5K viewsedited 09:39