Шостакович работал над музыкой к «Lied der Ströme» в период 10 | Музыкальный телетайп

Шостакович работал над музыкой к «Lied der Ströme» в период 10-й симфонии и «Праздничной увертюры», которую вчера играли на открытии гала-концерта к 100-летию Московской филармонии. Однако, там использована и его более ранняя музыка — скажем, шлягер 30-х «Нас утро встречает прохладой…» Словом, это махровый соцреализм в исполнении «красного Малера» (чем и интересен), но как к этой работе относился автор? В собрании сочинений Шостаковича, нашлась информация об этой работе. Цитирую: «В машинописной статье «О фильме „Единство" », фотокопия которой хранится в семейном архиве композитора, Шостакович писал, что наиболее сильное впечатление производили «первые части фильма, в которых слышен один и тот же вопрос: „Почему?". В фильме убедительно показано, как это вначале как бы безропотное „почему" переходит во всех странах, во всех уголках нашей планеты в гневный протест против виновников человеческого насилия и бедствия, как миллионы тружеников грозным потоком вливаются в могущественное движение борьбы за мирный труд»».
И дальше там же: «...Музыкальный материал картины сохранился не полностью. Автограф не обнаружен. По некоторым сведениям, автограф партитуры находится на студии «Дефа». Однако материалы, полученные из ГДР и хранящиеся в семейном архиве композитора, содержат фотокопию рукописной партитуры лишь одного номера (№ 1 «Песня единства»)». Увы, записи «Песни единства» (она же «Гимн рек», она же «Песня трудящихся») в исполнении Робсона мне найти не удалось. Нашел в версии немецкого певца и актера Эрнста Буша, а также вальс из этого фильма, который звучит на кадрах с цветущим Сталинградом. Однако, во всепомнящем интернете обнаружился весь фильм Ивенса и в хорошем качестве — у него чуть больше 1000 просмотров.
А самое интересное это, конечно, дошел ли подарок немецких кинематографистов до Шостаковича: послушал ли он эти пластинки? И могли ли песни амазонских аборигенов повлиять на его музыку, скажем, как яванский гамелан на Дебюсси? Этого мы, вероятно, никогда не узнаем.