Как звучит новый застой, часть 1 Полтора года назад я напис | Музыкальный телетайп
Как звучит новый застой, часть 1
Полтора года назад я написал о том, как новая поп-музыка на языке недавнего прошлого пытается как-то описать тотальный застой (политический, социальный, культурный), окончательно утрамбовавшийся в нашей жизни пару лет назад. Этот текст — своеобразное продолжение, а точнее промежуточная станция между двумя колонками. Мне захотелось как-то зафиксировать кратко, что я услышал в двух самых ярких пластинках последних двух лет.
Про новый застой скоро уже начнут говорить за пределами сайта Republic и подкаста «Перцев-Гаазе». О самом состоянии эпохи, думаю, стоит написать подробно и отдельно (и, возможно, не мне). А я хочу поговорить о тех, кто этой самой эпохе придумал саундтрек.
Главными героями становятся те, кто описание кризиса (духовного, ментального, финансового — любого) превратили в часть творческого пути. Мне очень нравится как совсем не красочное (без готических подвываний) увядание фиксируется Тимой Якимовым («Тима Ищет Свет») на альбоме «Зеркало». Не говоря ни о чем (ком) конкретном, он говорит обо всем и сразу: жизнь по Якимову и остальным — бесконечный похоронный карнавал, праздник пьяного стыда и нелюбовь во главе всего. Год назад я назвал это направление «новыми грустными», хотя правильно было бы их назвать «новыми безысходными»: настолько они лишают нас всякой надежды на что-либо.
Александр Горбачев в посте про «Зеркало», заметил, что «Тима Ищет Свет» говорит о нехватке многих вещей — но не свободы. Этот альбом вообще существует будто бы за пределами существующей общественно-политической и даже географической реальности. Ну, Москва, ну, Севкабель, но они выступают, как удобные слова для рифм, для правильных ударений («кабель» у него так превращается в «кобеля»). В остальном герой Тимы Якимова ушел в глубокую внутреннюю эмиграцию, он копошится в своем удушливом внутреннем мире и пытается распознать в себе остатки человеческого, найти достоинство.
В целом это оказывается куда более действенной стратегией, чем громко искать гражданскую свободу там, где подобные искания стали нелегальными и даже нелегитимными. Альбом, на обложке которого нечеткое, размазанное краской лицо, оказывается в итоге куда более четким портретом жителя России, чем иные агитки с правильными тегами. На то он и «Зеркало», что в нем ты видишь собственную изуродованную физиономию и вглядываешься в нее бесконечно. «Зеркало» — это портреты нас самих, оказавшихся в неприятных обстоятельствах, нами самими и придуманных. Это такой реквием по мудаку, который еще не умер и живет в каждом из нас.
