С
Н.Н. Страхова любой живописец мог бы написать идеальный портрет философа: вдумчивый и серьёзный взгляд, густые тёмные брови, длинная седая борода. Биограф дополняет этот портрет аскетической обстановкой в его жилище:
«несколько стульев предназначалось для гостей; остальная мебель допускалась лишь как прибор для помещения книг… Приобретение книг было единственный «светским удовольствием», спортом, охотою этого мирского монаха».
Страхов родился в семье священника, сам он обучался в Костромской духовной семинарии, но после её окончания решил изучать естественные науки в Санкт-Петербургском университете. Такая траектория была характерна для многих разочаровавшихся в вере семинаристов, которые именно в строгом рациональном знании пытались найти основание для своего новообретённого атеизма. Но у Страхова была совсем иная мотивация, подобно Блезу Паскалю, он видел в науках органичное дополнение к своей вере:
«познание не являлось для него мерилом бытия, а лишь одним из его соподчинённых элементов, одним из поприщ применения иного, высшего мерила».
На принципах единства, стройности и органичности строилась и философия Страхова. Он понимал мир как целое, в человеке усматривал «центральный узел мироздания», ратовал за построение «рационального естествознания», но при это жёстко критиковал
«просвещенство» - поклонение западной философии перед естественными науками и слепую веру в всесилие человеческого разума.
Страхов являлся одним из первых биографов и исследователей творчества Ф.М. Достоевского и во многом разделял его почвеннические установки. Однако окончательно его антизападническая установка формируется уже после знакомства с Л.Н. Толстым и под влиянием Н.Я. Данилевского – он пишет серию очерков под общим названием «Борьба с Западом в нашей литературе», где утверждает:
«Нам не нужно искать каких-либо новых ещё не бывалых на свете начал, нам следует только проникнуться тем духом, который искони живёт в нашем народе и содержит в себе всю тайну роста, силы и развития нашей земли».
