2021-04-26 11:02:01
Послушала подкаст «Деньги пришли», в котором Илья Красильщик рассказывает, что его сын заболел диабетом и стал инвалидом. Илья говорит, как тяжело каждый раз произносить слово «инвалид» и вообще все это как-то называть.
Кажется, что сложности с инклюзивной лексикой — это какая-то общая проблема. Даже если инвалидность не касается тебя лично, говорить о ней неловко, а в голову тут же лезут дурацкие штампы про «особенных детей».
Решила разобраться, какие слова на самом деле считаются подходящими, — просто для жизни, ну и вдруг однажды повезет работать над доступностью интерфейсов
Оказалось, в инклюзивной терминологии есть два подхода.
Подход 1: язык первого лица
Этот подход появился в 1980-х годах, когда правозащитники и люди с инвалидностью активно отстаивали терминологию, которая ставила человека выше его диагноза.
То есть при таком подходе корректной и вежливой считается формулировка, когда на первом месте всегда оказывается человек, а не его диагноз. Мы как бы подчеркиваем, что человек не равен своему диагнозу и не определяется инвалидностью.
Верно говорить не инвалид, а человек с инвалидностью. Не слепой, а человек с нарушениями зрения. Не диабетик, а человек, у которого диабет.
Исключение — ситуации, когда речь идет о понятии в целом, а не про конкретного человека: допустимо «места для инвалидов», а не «места для людей с инвалидностью».
Подход 2: язык первой идентичности
Многие люди видят свою инвалидность как неотъемлемую часть того, кто они есть. Поэтому они предпочитают отождествляться со своей инвалидностью и использовать язык первой идентичности, где принято говорить «инвалид», а не «человек с инвалидностью», «аутист», а не «человек с аутизмом», «глухой человек», а не «человек с потерей слуха».
Это более современный подход, который родился из желания дестигматизировать инвалидность, сделать ее вариантом нормы, а не чем-то стыдным. На этот счет мне понравилась цитата Зои Гросс, директора некоммерческой правозащитной организации для людей с аутизмом: «Я не называю себя человеком с еврейством. Я просто говорю, что я еврейка. Быть аутистом ― это то же самое, это часть того, кто я есть. Это неотделимо от меня, и это не плохо и не страшно».
Как выбрать подход?
Вопрос сложный. Даже внутри сообщества людей с инвалидностью нет единого мнения.
Из очевидного — прислушиваться, как люди сами называют себя, разговаривая в группе, и следовать их примеру.
Или просто спросить, как человеку комфортнее. Если в разговоре это звучит естественно и вы не уверены, просто скажите: «Вы предпочитаете, чтобы вас называли инвалидом, человеком с ограниченными возможностями и как-то еще?»
Какие правила работают, независимо от подхода
— Не использовать грубые выражения в отношении людей с инвалидностью и без инвалидности: калека, псих, идиот.
— Не использовать эвфемизмы вроде «человек с особенными возможностями». Само появление эвфемизма означает, что исходная фраза или слово плохие. Кроме того, называя таких людей особенными, мы будто пытаемся исключить их из обычной жизни.
— Избегать отсылок к страданиям и жертве. Не человек, прикованный к инвалидной коляске, а просто человек в инвалидной коляске. Не человек, страдающий депрессией, а человек с депрессией. Не жертва инсульта, а человек, перенесший инсульт.
— Называть людей без инвалидности людьми без инвалидности, а не нормальными или обычными.
1.6K views08:02
К
