Кто-нибудь все время меня спрашивает: «А как контролировать, ч | бобер або бібр, тільки дуже маленький

Кто-нибудь все время меня спрашивает: «А как контролировать, что там ребенок смотрит на этом своем планшете? А вдруг он смотрит что-то не то?».

Не всегда удается сразу разобрать, что такое это «не то». Для кого-то это старая добрая порнография, для кого-то про подростковые суициды, а для кого-то сериал про Барбоскиных, потому что "похабно". Но главное, тут прослеживается общая идея, что есть некоторая информация, которую нужно от ребенка специально спрятать, не давать ему с ней соприкасаться, иначе он, ребенок, испортится и никогда уже не будет прежним.

Мой вариант ответа, наверное, непопулярный.

Но я считаю, что ничего контролировать не надо. Что, если уж у ребенка в руках оказался планшет, пусть это будет его пространство свободы и творческого поиска. Умение быть в поиске и находить в потоке информации нечто интересное для себя – бесценно, если ты ребенок в 21 веке. Оно пригодится гораздо больше таблицы умножения (которую спокойно, как выяснилось, заменяет калькулятор в телефоне).

Это не значит, что я против рамок вообще. Святое право и обязанность родителя – определять, сколько времени ребенок проведет с планшетом. Так же, как решать, например, сколько карманных денег ему выдать. Но внутри этой рамки наступает свобода другого человека, пусть и маленького. Свобода пробовать, делать ошибки, смотреть дурацкое, покупать невкусное и вообще тратить на глупости.

И дело тут не только в либертарианских ценностях, но и в том, что, навязчиво пытаясь перехватить власть над тем, что ребенок видит, покупает и хочет, мы невольно посылаем ему сразу несколько сигналов:

- я тебе не доверяю.
- а не доверяю я тебе потому, что ты идиот. Ты все время хочешь чего-то не того, что нужно хотеть, и сам ни в чем не разберёшься.

Это идеальная формула яда, разрушающего любые отношения. Не только с ребенком, но и с партнером, с другом, с подчиненными.

Понятно, что на первую часть сообщения ребенок (партнер, друг, подчиненный) рано или поздно ответит симметрично. Ты мне не доверяешь – я тоже тебе не доверяю. Я буду врать тебе, буду скрывать, что мы с Леной ели чипсы после школы, не расскажу, какой ролик нам показывал Петя не перемене, не покажу, с кем я переписываюсь и о чем, потому что боюсь твоего агрессивного и навязчивого контроля.

Вторая часть сообщения более сложная, она сильнейшим образом бьёт по нашему нарциссизму.

Быть идиотом, знаете ли, никому не хочется. С этой частью ребенок (партнер, друг, подчиненный) может внутренне не согласиться – и тогда каждый раз испытывать тихое бешенство, которое будет выплескиваться там и тут в виде ползучего саботажа, пассивной агрессии или того, что в просторечии называют «ленью».

Да много в чем еще может выплескиваться. Но он может и согласиться с тем, что он идиот – если отношениями дорожит больше, чем самолюбием. А с очень маленьким ребенком это почти всегда так.

И тогда срабатывает то, что называют самосбывающимся пророчеством. Ему действительно нужно быть идиотом, чтобы оправдать родительскую тревогу и контроль. Не казаться, а именно быть. И он - будет!

Бесконечно попадать в неприятности, плохо соображать, не справляться с элементарными задачами, вроде разогревания еды или вытирания попы. Как минимум до совершеннолетия. Потом, например, сразу после совершеннолетия, потеряет паспорт, разобьет папину машину, случайно окажется под уголовным преследованием, будет скрываться от полиции, неудачно женится, неудачно разведется и еще более неудачно женится второй раз, много лет будет сидеть без работы, алкоголь, наркотики - необязательно все сразу, можно выбрать любую комбинацию.

Окончание следует...