​​Поэма о росте Я прошлым летом стал большим поэтом, хотел бы | Словарный запал

​​Поэма о росте

Я прошлым летом стал большим поэтом, хотел бы всех уведомить об этом, но верных слов никак не мог найти.
Долой изгибы скромности природной! Неглупый, ироничный, беспородный, я был щенком, и вот подрос в пути.

Я был щенком, когда меня не звали, когда не признавали и сдавали в багаж, в аренду, в секонд и в утиль. Но я подрос: мои стихи и проза — штрихи к автопортрету виртуоза. И стиль — как ни крути, особый стиль.

Он рваный, но не пьяный. Трезвый? Вряд ли. Всё, что горело, выпито до капли. И перегаром на меня дыша, моя душа диктует эти строчки, ни дня без них, из точки А до точки... какой-нибудь шагаю не спеша.

Иных страшит внеплановость прогулки, они пугливо поджимают булки, их план: бросок, привал. А я плевал! Люблю бродить кругами и без цели: три метра прохожу за две недели, поэму за год, песню за квартал.

Так было не всегда. А было всяко. Убого, однобоко и двояко. Вполголоса, через губу, впроброс. Я рвался с поводка, бежал вприпрыжку и каждую попавшуюся книжку сгрызал до корки — потому и рос.

И вырос. Превращение в процессе. Я многих заболтал бы в лёгком весе. Но дело-то не в этом. Став большим,
ты поневоле учишься смиренью, любуешься закатом и сиренью под бормотанье собственной души.

Я слышал зов. И шёл на голос зова. Искал слова и верил в силу слова. Я речью торговал из-под полы, глаголы от наречий очищая, глаголы жглись, попутно освещая пока неосвещённые углы.

Шагнуть во тьму — и тьму разбавить светом — и означало стать большим поэтом. Ни гордости тут нет, ни похвальбы. Сизифов труд, клиническая честность и навык продираться в неизвестность в обход антисоветчицы-судьбы.

Я мямлил, медлил, вечно сомневался, но вот завис над бездной — и сорвался. Я глаз, мишень, стрела и тетива. Смотрите, люди, как меня скрутила Любовь, что движет солнце и светила. И прочие слова, слова, слова.
Лето 2020 —16.04.21.