Пара слов (ладно, не пара) о важности адекватного ведения инфо | Письма из Владивостока
Пара слов (ладно, не пара) о важности адекватного ведения информвойны и предоставления актуальной информации о происходящем на фронте. Все события исключительно вымышлены, все совпадения с текущими событиями или странами случайны. Выводы делайте сами.
Экономической науке давно хорошо известно, что избыточное регулирование экономики контрпродуктивно: при введении избыточных ограничений многие экономические агенты уходят в теневой сектор и перестают соблюдать любые требования, даже соблюдавшиеся раньше, в итоге экономика становится ещё менее управляемой, чем была до ужесточения политики.
В этом плане очень любопытно, что распространение информации подчиняется общим экономическим законам. В одной известной монографии, посвящённой слухам о царской семье в годы ПМВ, это довольно неплохо описано.
С началом войны в России была развёрнута жёсткая цензура прессы, переписки и всего вообще, чего только можно. Разумеется, было сделано это из лучших побуждений: чтобы не дать немецкой разведке сведений о военной и политической обстановке в стране, чтобы не допустить волнений внутри страны, если вдруг что-то пойдёт не так. Результат получился совершенно обратным.
В условиях почти полного отсутствия достоверных сведений о ситуации на фронте от высшего командования или самих фронтовиков их место занимали информационные суррогаты – ведь огромная потребность в сведениях никуда не пропала из-за цензуры. Кое-что в прессе всё-таки публиковалось, но этому никто не верил. В итоге все довольствовались слухами.
Слухи с фронта стали постоянной рубрикой во многих солидных газетах. Доходило до того, что императрица Александра Фёдоровна писала мужу в Могилёв в августе 1915-го: "Я по утрам с жадностью набрасываюсь на "Новое время"", подразумевая жадность до новых слухов о положении на фронте. Если уж подобное было даже в императорской семье, обладавшей своими источниками информации, представьте, как голодны до слухов были простые люди. А были эти сплетни и слухи порой хуже самой горькой правды.
Молниеносному распространению слухов способствовали несколько факторов. Во-первых, большую роль сыграло развитие коммуникаций: телефона и телеграфа, массовой печати и железных дорог. Из-за этого информация между городами распространялась несравнимо быстрее, чем в Средние века, когда слухи были единственным средством распространения информации.
Во-вторых, крупные города, особенно столица, превратились в гигантские комбинаты по производству слухов. В тылу был постоянный дефицит и, как следствие, многочасовые очереди, где людям ничего не оставалось, кроме как делиться сплетнями о происходящем в стране. Дипломат князь Трубецкой отмечал в одном из писем из столицы, что все слои и партии на улице объединяются на фоне общего недовольства правительством. Разумеется, не меньше слухов было и в деревнях.
И были эти слухи, разумеется, самыми фантастическими. В одних губерниях крестьяне были поголовно уверены, что в результате войны всем раздадут землю, надо только подождать. В других никто не сомневался, что "баре ведут войну, чтобы молодых перебить, а потом стариков и баб с детьми закрепостить снова". В провинции ходили фантастические байки вплоть до бегства императорской семьи и правительства и взятия немцами Петрограда. Надо ли объяснять, какой дестабилизирующий эффект несли с собой слухи, и какую роль они сыграли в последующей революции?
Все эти проблемы, рождённые тупой и негибкой цензурой, умные люди понимали уже тогда. Ирония состояла в том, что левые обвиняли в измене реакционеров, правые – неведомых левых изменников. Керенский ещё в июле 1915 года в своём выступлении в Думе обвинял цензуру в антипатриотической деятельности, отмечая, что в результате её мероприятий в стране циркулируют "самые тёмные, самые извращённые и самые мрачные слухи".
