Лепа Младженович в своих «Записках лесбиянки-феминистки из ант | Лесбарий 👩❤️👩
Лепа Младженович в своих «Записках лесбиянки-феминистки из антивоенных инициатив» пишет: «…и Загребский, и Белградский центры женских исследований включили в свои программы лекции о лесбийской политике, а на международной встрече, которую раз в год проводили “Женщины в чёрном”, в программу входил семинар о лесбиянках в антивоенном движении». Главное антивоенное движение России за эти почти 4 месяца войны вспомнило о лесбиянках лишь однажды. А как феминистки-нелесбиянки отреагировали на мою статью о лесбиянках в антивоенном движении? Ну, например, так: «Я не против лесбиянок, но выделять их отдельно — это, конечно, прикол».
9 лет назад, 11 июня 2013 года, наша Госдума приняла закон, запрещающий «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних». И сейчас его могут ужесточить.
И я злюсь.
Я злюсь на ЛГБТ-организации, которые всё это время считали отмену статьи 6.21 КоАП РФ «неприоритетной задачей».
Я злюсь на феминисток, которые считают «периферийными» или вообще «нефеминистскими» проблемами права лесбиянок (например: была ли отмена «закона о пропаганде» частью их кампании за закон против домашнего насилия? нет, не была).
Я злюсь на психологов и гинекологинь, которые отказывали ЛГБТ-подросткам в консультациях.
Я злюсь на тех, кто выгоняет несовершеннолетних из своих групп и чатов, на тех, кто обмазывается «18+», даже находясь за пределами России, на всех «как бы чего не вышло».
Я злюсь даже на себя — за то, что делала меньше, чем могла.
Например, за то, что не выходила протестовать во время чемпионатов и олимпиад, когда к нам — с нашим «законом о пропаганде», с пытками и убийствами геев на Северном Кавказе, с «коррекционными» изнасилованиями лесбиянок и принудительными гетеробраками там же и по всей стране — приезжали из «цивилизованных» стран «первого мира», и им было нормально.
Или за то, что не сделала с Настей её фотопроект — поцелуи на фоне силовиков (потому что я не люблю фотографироваться, а не потому что мне было страшно).
Но я горжусь тем, что никогда не прогибалась под этот вонючий закон:
- я была одной из участниц лесбийской активистской группы, в которой были несовершеннолетние лесбиянки;
- я была одной из организаторок лесбийской вечеринки на ДВЛ, на которой также присутствовали несовершеннолетние лесбиянки;
- я помогала Насте с её группой по лесбийскому нетворкингу, где тоже были несовершеннолетние лесбиянки;
- я хочу создать ещё одну лесбийскую инициативу и надеюсь, что и там будут несовершеннолетние лесбиянки;
- я не ставила и не ставлю «18+» на свои блоги и каналы, потому что считаю это косвенной поддержкой гомофобии, эйджизма и репрессий (а ещё это бесполезно). Одни из самых приятных слов за 3 года лесбийского активизма мне и Насте написала девочка, которая благодарила нас за то, что мы всячески выражаем им (несовершеннолетним) поддержку и солидарность — используем пометку «0+» и открыто приглашаем в свои пространства.
Я никогда всерьёз не планировала уезжать и не призывала к этому других. Я пыталась — бороться и сопротивляться. И я продолжу это делать. Даже если «пропаганду среди взрослых» не запретят, останется «пропаганда среди детей» — и другие угрозы (например, квир-исследовательница Ирина Ролдугина не отрицает возможного возвращения уголовного преследования и принудительного психиатрического «лечения»). Сейчас, когда из-за вторжения в Украину всем, и международному ЛГБТ-сообществу в том числе, плевать на российских ЛГБТ ещё сильнее, чем обычно (на низовых активисток и прочих ноунеймов так уж точно), у нас нет никого, кроме нас. We deserve to be happy, too, even if Mother Russia does not agree.
