Вопрос, почему люди, группы, а иногда целые народы становятся | Лекції в колекцію

Вопрос, почему люди, группы, а иногда целые народы становятся одержимы желанием убийства себе подобных, кажется актуальным как никогда. Начиная с Фрейда, многие психоаналитики подступались к нему, а некоторые решались даже на непосредственные исследования убийц разного рода (http://bit.ly/2Q8aX2k).

Об Артуре Хайате Уильямсе (которого знакомые часто называли и продолжают называть просто Хайатом)был упомянут в интервью Рона Бриттона про некий давний «скандал»: психоаналитик, проводивший короткую терапию с преступниками, осужденными за убийство, столкнулся с большим количеством самоубийств этих пациентов – осознание содеянного приводило к невыносимой вспышке преследующей вины… Позднее он вспоминается в работе Генри Дикса о «лицензированных убийцах из СС» (http://bit.ly/2SS47S0), в которой тот ссылается на идеи Уильямса о «смертельной констелляции» и «отщепленной убийственной части» для объяснения трансформации внешне нормальных граждан в массовых убийц при «подходящих» социальных условиях – индульгенции на деструктивное поведение. Сам Уильямс в своей итоговой книге «Жестокость, насилие и убийство» встречным образом ссылается на идею Дикса о «синдроме выраженной F» или «выраженной фашистской личности»: безразличие к человеческой жизни и жизни вообще, фанатичная приверженность раздувающим Эго идеологиям, доминирование стыда над виной, хрупкая гордость, высокомерие и презрение, иногда – поляризация идеализированных и опороченных фигур, иногда – хрупкость даже идеализации лидера, доминирование нарциссизма, тиранические отношения с другими (p. 25; https://play.google.com/store/books/details/Arthur_Hyatt_Williams_Cruelty_Violence_and_Murder?id=BUtWDwAAQBAJ).

В общем, мотивы для чтения работ Уильямса накапливались. К этому прибавлялись то тут, то там встречающиеся воспоминания о его неординарной личности. Гордана Батиника рассказывала, как Хайат главами цитировал Китса во время совместного семейного отпуска (о способности к художественному осмыслению предельного опыта жестокости можно судить по рецензии Уильямса на биографию серийного убийце Дениса Нильсена (http://bit.ly/2Cglx0S). Авторы мемориальных текстов часто упоминают одновременно твердую и уходящую от конфронтации позицию Уильямса при встрече с крайними формами насилия, избегание «смертельной игры» идентификации с жертвой или агрессором.

Пересказывать работы Уильямса – тщетная задача. Они насыщены детальными клиническими описаниями, а в итоговых текстах – точными теоретическими обобщениями. Несколько идей, показавшихся интересными и полезными:

Многие внешне нормальные пациенты содержат в себе отщепленную «убийственную часть», которая готова проявить себя при подходящих обстоятельствах. «Я знаю, конечно, что даже убийцы, которые казались нормальными, содержали в себе важные отщепленные части себя, которые вырвались на свободу и были насильственно спроецированы, что привело к убийству. Эта внутренняя катастрофа, сопровождаемая насильственными действиями с последующим восстановлением своего рода внутрипсихического равновесия, была названа Вертамом кататимическим кризисом» (Williams, A.H. (1960) A Psycho-Analytic Approach to the Treatment of the Murderer).

Акт убийства или насилия часто мотивируется необходимостью отщепить и спроецировать мертвые, поврежденные и/или депрессивные части самости, а также – поддержать сам процесс расщепления. Насилие, даже в самых смертоносных своих формах, как ни странно, направлено на избегание боли депрессивной позиции и преследующей вины. Внутренне оно переживается как акт самозащиты.

Это объясняет вспышки преследующей вины, возникающие в результате ясного осознания содеянного и возвращения проекций.
«Убийство – всегда самоубийство», - не устает повторять Уильямс.

https://bit.ly/3p0ng3v Современные психоаналитические исследования криминального и деструктивного поведения