Российским журналистам не повезло два раза: сначала они провал | КЗТП
Российским журналистам не повезло два раза: сначала они провалились как нация (спасибо, Красильщик), теперь они провалились как журналисты (спасибо, Миронов).
Максим Миронов, позиционирующий себя как экономист, решил рассказать "в западном издании, на английском языке и под пейволом" (как метко отметил Максим Литаврин из Медиазоны), что российские СМИ не захотели придумать свой таблоид The Sun, потому что работали на креативный класс. В телеграме экспертов на эту тему не нашлось, высказался только игровой журналист Вадим Елистратов, да и у того оказалась девичья память: главред DTF заявил, что "независимый аналог The Sun не случился в России". А вот в заблокированным твиттере российская тусовка журналистов с хорошей памятью довольно быстро отрегировала на "медиааналитику, которую мы заслужили".
Кто-то реагировал очень короткими фразами. Вот Саша Сырников, более известный для широкой публики не столько своими текстами, сколько стажировкой на Дожде, во время которой к нему приставал Лобков, назвал статью Миронова при всем уважении "полной хуйней". Вот Олеся Герасименко, для кого-то "женское лицо сопротивления", а для кого-то "русофобка, отрабатывающая методички западных спонсоров", вопрошает: "просто ЧТО?!". Вот Давид Хомак, с одной стороны, человек-легенда, "выгнанный за границу за юморной Лурк", а с другой стороны, гражданин Израиля с непонятной идентичностью и странным отношением к российскому паспорту, заключает, что с Максимом "бессмысленно говорить, он в волшебном мире где-то".
Но короткими фразами либеральные журналисты не смогли обойтись и попытались выяснить, что же все таки предлагает Максим Миронов? Предполагали, что нужно "порядочным журналистам не работать для "думающей" аудитории, а создавать бульварный контент", причем за донаты. Вроде в картину Максима, у которого "народ тупой", а журналисты "снобы", отлично ложится. Миронов в статье журналистов еще в жадности упрекнул, что задело Леонида Бершидского, который и сам говорил о смерти медиа, и заставило усомниться в экспертности бывшего финансового директора "Труда" и "АиФ".
Вроде бы сошлись на том, что журналисты не жадные, просто не хотят писать о вещах, которые настоящий народ волнуют. Вот у них и аудитории маленькие (правда, вспомнили аудиторию Медузы, уточнив, на какой класс она работает?). Но тут и народ подключился: мол эти либеральные СМИ используют феминитивы и поддерживать их силы нет уже. В ответ журналистка Холода, работающая до этого в МБХ, припомнила региональные статьи про фекалии — куда уж элитарнее темы для креативного класса.
Но главную суть уловила Фарида Рустамова. Та самая, которую свои же мочат за статью про консолидацию элит, а не свои за то, что она известна только как "девочка, к который пытался пристать депутат Слуцкий" . Она кратко рассказала, сколько лет назад власти "взяли под полный контроль классические СМИ". Литаврин припомнил, что "лет 10 назад, существовал независимый телеканал, который пытался быть каналом для массового зрителя", намекая на НТВ и его закрытие. В комментариях резонно уточнили, что то ж канал, причем занимающийся политическим влиянием (будто бы не было ТВ6 и ТВС), а мы про газеты. Тогда Андрей Захаров припомнил Московский корреспондент, который тоже закрыли. Роман Доброхотов, отличающийся в этот раз не сексизмом, а хорошей памятью, спросил, что же случилось с Лентой.ру и Газетой.ру? Олег Козырев припомнил The New Times, лишенный рекламы. А Таня Фельгенгауэр посоветовала узнать, как "Спутник" получил частоту "Эха". Финализировал все, неожиданно, непорядочный, по мнению самого Светова, человек — Майкл Наки, заявив, что, чтобы выпускать подобные статьи, нужно "не знать историю современной России вообще — от разгона нтв до закрытия Эха".
Мы, конечно, понимаем тейки от зарубежной аудитории "а почему вы просто не сменили президента", но никогда не думали, что эмигрировавший россиянин так быстро заразится этой наивностью коллективного Запада. Но плюсы есть — случилось невозможное: так называемая оппозиция в лице либеральных медиа таки смогла объединиться против одного "ограниченного человека"!
