Когда мы говорим о писателях, которые сжигали свои записи, перед глазами, как живой, встаёт Гоголь. А вот британцу мерещится Байрон, хотя сам он ничего не сжигал.
Скандальный лорд вёл очень эксцентричный образ жизни. Он любил отпускать едкие комментарии о коллегах по перу, держал в студенческом общежитии Кембриджа живого медведя, имел целую армию любовников всех полов, возрастов и степени родства (которые присылали ему на память о себе конверты с волосами не с головы), присоединялся к тайным революционным обществам, короче, развлекался как мог. А чтобы не забывать о всех этих приключениях, Байрон, конечно же, вёл подробный дневник.
Свои записи он отдал другу Томасу Муру с просьбой опубликовать их только после его, байроновской, смерти. Мур вроде вначале согласился, а потом у него кончились деньги, и он пошёл с рукописью к издателю, который всё же решил подождать с публикацией, пока Байрона не станет. ↓
