«Призраки моей жизни: тексты о депрессии, хонтологии и утрач | Kleinzeit
«Призраки моей жизни: тексты о депрессии, хонтологии и утраченном будущем» Марка Фишера, 2014.
Если совсем кратко, то книжка резюмируется ёмким «Юра, мы всё проебали», другое дело, что в Великобритании Юра таким значением не обладает и точки отсчёта немного другие. Марк Фишер как культурный теоретик (какое бы огромное облако определений эти слова не вызывали) и музыкальный критик рассматривает эти точки через свою призму.
Все же заметили, что в какой-то момент ностальгия по 80-м стала воспроизводиться нашими медиа в чуть ли не промышленных масштабах? Не так давно настал черёд 90-х. Я связывал это с тем, что те, чьё самое ранее детство пришлось на обозначенный период, наконец-то вошли в «платежеспособную фазу», что у человека к 30-35 годам, как правило, пропадает желание искать что-то новое (даже если он себе в этом не признаётся), зато появляются деньги, чтобы платить за возвращение в детство в какой бы то ни было форме. Но Марк Фишер занимается культурой, а не экономикой, поэтому видит это немного иначе.
По Фишеру, с одной стороны, из-за «правого» неолиберального разворота в политической жизни стран Запада, который начался с Тэтчер и Рейгана и всё никак не закончится, а с другой, благодаря развитию звуко- и видео-записывающих технологий, массовая культура перестала идти вперёд, начала закольцовываться. В 80-е 60-е казались дремучей древностью, но сейчас, спустя уже даже не 20, а 40 лет, про 80-е такого уже не скажешь – мой любимый пример из книги связан с Arctic Monkeys – эти завсегдатаи британских хит-парадов нулевых идеально звучали бы в 80-е, никто бы не заметил подмены. Этими нехитрыми тезисами и подобными примерами «Призраки моей жизни», конечно, не исчерпываются, но эти были самыми яркими.
Кажется, что в России мы только начинаем с этим сталкиваться, причём в несколько извращенном виде, но тем интереснее – ещё в середине нулевых любовь к Меладзе была уделом женщин 40+, а сейчас голосу поседевшего с тех пор Валерия Шотаевича покорны уже и девушки вдвое меньшего возраста. Киркоров, будучи символом эстрадной музыки в 90-е и 00-е, сейчас снова на коне, а ведь на дворе 2021 год. Последний альбом Оксимирона был 6 лет назад, а его до сих пор воспринимают как символ какого-то «нового русского рэпа, за которые не стыдно». И так далее и тому подобное, примеры можно приводить бесконечно. Авторское кино тоже до сих пор по большей части заперто в подражаниях Тарковскому/Балабанову/Сокурову. И это у нас активная фаза консервации только 10 лет идёт, то ли ещё будет.
То, что мы проебали очень быстро и по вульгарно политическим причинам, британцы упускали очень медленно, настолько, что и сами не заметили, как всё отрефлексировали. Стоит только задуматься, как перед тобой уже россыпь ответов, причём все правильные, очень удобно. Непонятно только, что с ними делать, но тем не менее, процесс идёт. В российской культуре такого пока, конечно, нет, да и взяться неоткуда, но скоро «Призраки моей жизни» могут стать отличной подсказкой, знать бы ещё кому.
Время от времени казалось, что Фишер просто проецирует свою депрессию на всё вокруг, но после того как прозвучало утверждение, что «TiK ToK» Кеши песня на самом деле очень грустная и безысходная, я понял, что в свои плюс-минус 15 лет думал точно так же, это самое печальное дерьмо, что я только слышал, суицидальное настолько, насколько это вообще возможно. Так что или я тоже что-то там проецирую и это невероятное совпадение или просто так оно и есть. Чтобы вам было удобнее переключаться от Burial к Joy Division, оттуда к какой-то совсем уж экспериментальной электронике, а далее обочинами к Кеше и Канье Уэсту, создал на Яндекс.Музыке (украинцы, простите) плейлист к книге. Что-то есть, чего-то нет, но с ним точно будет легче.
