Нельзя сказать, что 31 мая в Библиотеке у нас получилась насто | Игра слов

Нельзя сказать, что 31 мая в Библиотеке у нас получилась настоящая дискуссия с руганью и взаимными оскорблениями, но как минимум в одном мы с Натальей Мавлевич все-таки разошлись: она призналась, что очень любит словари синонимов, а я советую по возможности доставать подходящие слова из собственной памяти. Повторю сейчас только один аргумент из тех, что привел в своей книге, и усилю его.

Аргумент такой: если мы вспоминаем нужные слова сами, они гораздо быстрее перемещаются из дальних закоулков нашей памяти, где лежат мертвым грузом, в те ее области, откуда наш «внутренний писатель» берет материал для придумывания ПЕРВЫХ вариантов перевода фраз. Почему это так важно – ведь словари по-прежнему могут подсказать нам более точные слова на этапе саморедактирования? А вот почему.

«Внутренний писатель» – это, условно говоря, наша душа. Саморедактор – наш ум. Поначалу душа напоминает собаку: она все понимает, но почти ничего не может сказать, только полаивает и поскуливает. Те сознательные манипуляции, которые мы производим с черновыми вариантами своих фраз, вся эта редакторская возня, вся работа нашего рацио имеют своей главной целью не улучшение того конкретного перевода, над которым мы трудимся в настоящий момент (хотя и этой цели никто не отменял), а повышение квалификации нашего подсознательного «творческого центра» – или, если угодно, наделение нашей души даром внятной и (в меру наших личных способностей) красивой литературной речи. Именно поэтому для переводчика так важен основательный практический опыт. Качество перевода тем выше, чем большую роль в его создании играет именно душа, а не ум; сознательно «улучшая» свой текст, мы всегда рискуем нарушить ту невидимую тонкую механику, от которой и зависит производимое им впечатление, – и есть такой критический объем правки (кстати, он не так уж велик), при превышении которого это нарушение становится абсолютно неизбежным.
Как-то путано вышло, но, надеюсь, вы меня поняли.