«Неомонархия или же осознанный политический шаг?» Если нас | ИАСПП
«Неомонархия или же осознанный политический шаг?»
Если наступивший год Железного тигра начался для Казахстана с трагических событий, то для туркмен неожиданным стало заявление своего аркадага (покровителя) Гурбангулы Бердымухамедова о необходимости «открытия дорог к управлению государством молодым руководителям» и проведении в марте президентских выборов в стране.
Государство, которое долгое время ведет закрытый образ жизни, не особо представляло какого-либо интереса для внешнего мира.
Тем не менее, решение туркменских властей стать наблюдателем в Организации тюркских государств в ходе последнего саммита в Стамбуле было позитивно воспринято центральноазиатскими государствами и расценено в качестве первого шага к изменению Ашгабадом своей внешней политики и желанием туркмен к более тесному сотрудничеству с тюркским миром (конечно не в ущерб своим интересам).
Другим вопросом, который дал пищу к размышлению для экспертного сообщества, стало решение шестидесятипятилетнего главы государства на пике своей славы отказаться от президентского кресла в пользу молодого поколения (наверное, будучи уверенным на 100%, что это место займет сын).
Нам остается только предполагать об истинных причинах столь неординарного решения аркадага туркмен.
Во-первых, несмотря на внешний бодрый вид, а также широкое информационное освещение активной жизни туркменского лидера, не исключается тот факт, что он перенес серьезную болезнь, которая может прогрессировать в будущем. Это может послужить существенным фактором (но и с учетом судьбы своего предшественника), вынуждающим президента своевременно передать всю полноту власти своему сыну. Об этом также косвенно свидетельствует факт исчезновения Г.Бердымухамедова с публичного поля на определенный период в 2019 и 2021 годах, что породило массу слухов, в том числе о его смерти.
Во-вторых, глава государства отметил, что он намерен использовать свой жизненный и политический опыт на посту председателя Халк Маслихаты (Милли Генгеша - верхняя палата парламента Туркменистана), то есть он сохраняет за собой власть над одним из влиятельных политических инструментов страны.
В-третьих, если предполагать гипотетически, то, что его, возможно, подвинули на это решение январские события в Казахстане, в результате которых близкое окружение Ел басы начало постепенно терять свое влияние (судьба близких И.Каримова также может послужить хорошим примером).
На данный момент в качестве кандидатов на пост президента страны уже выдвинуты от правящей Демократической партии Туркменистана действующий вице-премьер Сердар Бердымухамедов, Аграрной партии – заместитель хякима Марыйского велаята Агаджан Бекмырадов. Также заявил о своем намерении провести альтернативные выборы и электронное голосование бывший политзаключенный, ныне член правозащитный организации «Права и свободы граждан Туркменистана» Гельды Кяризов.
Вряд ли у кого-то возникают сомнения в победе Сардара Бердымухамедова в предстоящей президентской гонке. Подобный опыт уже имеется на постсоветском пространстве, когда Ильхам Алиев получил власть от своего отца.
Неомонархия на фоне демократического фасада становится неким стандартом для ряда постсоветских государств. Думаем, что не вызовет какого-то удивления, если подобный шаг будет предпринят в будущем и в Таджикистане.
Для соседних с Туркменистаном государств больше интересен, наверное, не факт передачи Г.Бердымухамедовым всей полноты властных полномочий своему сыну, а контуры, цели и перспективы новой политики претендента на пост главы государства в случае его более чем вероятной победы.
Но это уже удел будущего. Осталось не так долго ждать.
Нурлан Майманов
