Интересна, кстати сказать, перекличка пушкинского «магического | Лаконские щенки
Интересна, кстати сказать, перекличка пушкинского «магического кристалла» из предпоследней строфы Евгения Онегина (гл. VIII, строфа L) с образом «тусклого стекла» или «зерцала в гадании», используемом апостолом Павлом (1 Кор. 13:12).
И Пушкин, и Павел говорят о возможности — пускай очень призрачной, едва реальной — но возможности через настоящее увидеть будущее. Юная Татьяна и Онегин являются Пушкину в «смутном сне», и дальше в сознании поэта сквозь «магический кристалл» разворачивается «даль свободного романа». А вот как комментирует слова ап. Павла свт. Феофан Затворник: «Ныне и из того, что уже имеем, многое сокровенно, может быть и потому, что многое здесь является только в начатках, тогда же явится, как есть. Кто может сказать, в чем обновление нашего естества? Но оно есть, и есть в действии, идет к концу, зреет, явится же в будущем веке».
Еще один важный момент — в нем Пушкин перекликается уже и с Феофаном Затворником, и с Бальтазаром. Это тема божественной щедрости и богатства жизни. Пушкин пишет, что через свой поэтический труд он познал «все, что завидно для поэта: забвенье жизни в бурях света, беседу сладкую друзей». Едва ли эти радости можно назвать «богословскими», но кажется, что Пушкин был ими преисполнен, и через это преисполнение — будто бы даже «ослепление» — прояснились цельные образы Татьяны и Онегина. Так же и у Бальтазара: Бог все плотнее сближается с человеком и в конечном итоге ослепляет его — с тем, чтобы преисполнить и открыть новые пути видения. И у Феофана Затворника души людей способны переливаться друг в друга через опыт любви, тоже всегда преисполняющий.
На стыке этих рассуждений — о ясности, радости и преисполненности — и происходит сближение поэзии и теологии. Здесь немножко упомяну о теопоэтике. Прибегая к метафоре, теопоэтика разрывает привычную каузально-референцативную структуру языка (согласно последней, сказав «мутное стекло» я указываю лишь на находящееся передо мной немытое стекло, и только) и выводит его на «мифический уровень, до-предикативный и до-категориальный, открывая истину, коррелятивную действительности, однако несводимую к верификации» (С. Коначева). Стоит ли говорить, что ближе всего к подобному способу отображению действительности — отображение через избыточность — стоят поэзия и богословие.
https://t.me/theoaesthetics/373
