В нашей рубрике «Хождение по нотам» музыкант, журналистка, ведущая лекций и лауреат премии «Просветитель»-2020 Ляля Кандаурова продолжает рассказ об отношении Фрейда — точнее говоря, о явной антипатии — к музыке. Что же могло стоять за такой враждебностью к прекрасному искусству?
Исследователи выдвигали множество теорий. Среди гипотез — тревожность, которую, возможно, вызывали у Фрейда сильные, иррациональные эмоции и состояния, провоцируемые музыкой.
Другое предположение связано с личностью композитора Рихарда Вагнера (1813–1883), одной из крупнейших и самых одиозных фигур европейской культуры второй половины XIX века. Мир Вагнера опирался на миф, а значит, на архаическое бессознательное европейской цивилизации. Огромную роль в нем играли инстинктивные начала — сексуальность и стремление к смерти, те самые Эрос и Танатос, о которых позже будет писать сам Фрейд. Парадоксальным образом, возможно, из чувства интеллектуальной ревности, Фрейд сопротивлялся именно тем влияниям, которые были ему особенно близки. По этой же причине он, например, в определенный момент прекратил читать философов — Ницше и Шопенгауэра.
Воздействие идей Вагнера на немецкоговорящий мир рубежа столетий было грандиозным. Широко известно его влияние на философию Третьего рейха; Вагнер знал и ценил основоположника расовой теории Артюра де Гобино, фанатичным вагнерианцем и зятем композитора был идеологический предтеча Гитлера Хьюстон Стюарт Чемберлен. Сам будущий фюрер, слушая «Риенци» и «Лоэнгрина» Вагнера в Линце, по его словам, впадал в подобие экстатического транса.
Фрейд не давал публичных оценок национал-социализму, хотя стал свидетелем прихода Гитлера к власти и трансформации, происшедшей с немецким обществом в 30-е. Но, возможно, именно в эти годы он внутренне убедился в «опасности» музыки как одурманивающего наркотика.
