Под конец ушедшего года прочитала «Аргонавтов» Мэгги Нельсон ( | Вроде культурный человек

Под конец ушедшего года прочитала «Аргонавтов» Мэгги Нельсон (спасибо No Kidding Press за наше счастливое «аааааа!»). Я вообще люблю под елью, обложившись оливьешками, читать хард-рефлексивные тексты: такая, видимо, моя дань тренду устраивать персонально-публичный перфоманс с итогами целого года сложно устроенных жизней на широкую аудиторию малознакомых людей.

А еще я люблю теории. Особенно — когда теории помогают лучше понять, прочувствовать и описать персональный опыт проживания жизни. «Аргонавты» зацепили мою душонку с самого начала — с истории «Арго», корабля аргонавтов, который они чинили и пересобирали столько раз, что в какой-то момент в нем не осталось ни одной изначальной детали. Но корабль все еще назывался «Арго», хоть и все, из чего состояла вещь, названная так изначально, разрушилось, устарело и отмерло. Богатая идея.

И Мэгги Нельсон использует её, чтобы рассказать историю семьи, квира, рождения и воспитания ребенка, трансгендерности. В конечном итоге её интересует: если составные части того, что изначально соответствовало определению, меняются, меняется ли само определение? На помощь приходят наши любимые покемоны: Делёз и Витгенштейн, Сэджвик и Фуко. (В роли команды R — Розалинда Краусс и прочая мейнстримная интеллектуальная мысль). Сколько персонального должно быть в академической работе, чтобы она перестала быть академической работой и стала раскопками персонального? Сколько неопределенности и разнообразия должно быть в идентичностях людей, относящих себя к квиру, чтобы само понятие квир перестало хоть что-то обозначать? Сколько разных, удивительных, не похожих одна на другую жизней должны прожить женщины, чтобы умерли стереотипы о том, что женщиной можно быть только одним единственно верным способом? Как преодолеть ограничения языка, если язык — это все, что у нас есть?

Это книга без четкого нарратива, конфликта и персонажей — прыжок веры в опыт познания своего же опыта другим человеком. И, наверное, ультимативное понимание: все в жизни подвижно и изменчиво, нет ни одного слова, ярлыка или структуры, отлитой в бетоне на вечный век — вполне вероятно, что то, что мы считаем своей основой, рушится прямо сейчас, крошится прямо у нас под ногами. И это нормально. Менять взгляды, понятия, желания, идентичности в поисках внутренней свободы — это нормально. От этого мы не перестаем быть собой. Да-да, как «Арго».

Мы живем в очень странный исторический момент, когда консервативное беспокойство и отчаяние, вызванные губительным воздействием квиров на цивилизацию и ее институты (главным образом брак), соседствуют с беспокойством и отчаянием, которые множество самих квиров испытывает по поводу провала квирности, не сумевшей погубить цивилизацию и ее институты, и их недовольством ассимиляционистским, немыслимо неолиберальным поворотом мейнстримного ЛГБТК-движения, потратившего много сил на то, чтобы вымолить право доступа к двум исторически репрессивным структурам: браку и армии. «Я не из тех пидоров, что наклеивают радугу на автомат», — заявляет поэт Си Эй Конрад. Если гетеронормативность что-то и обнажает, так это то тревожное обстоятельство, что тебя могут сделать жертвой, даже если ты вовсе не радикал; это очень часто происходит среди гомосексуалов, как и среди других угнетенных меньшинств.

Это не обесценивание квирности. Это напоминание: если мы хотим большего, чем прорваться внутрь репрессивных структур, нам предстоит еще много работы.