Пару недель назад я рассказывал о Ханне Арендт, а теперь ост | Арен и книги
Пару недель назад я рассказывал о Ханне Арендт, а теперь оставлю портрет одного из ее учителей и друзей — Карла Ясперса (1883-1969).
Ясперс учился в университетах Мюнхена, Геттингена, Гейдельберга; в последнем окончил медицинский факультет, преподавал психологию и еще несколько лет работал в местной психиатрической клинике. Был известен дружбой с Максом Вебером и Мартином Хайдеггером (с последним вел переписку почти всю жизнь). В 1921 году, в возрасте 38 лет, Ясперс сменил психологию на философию, и под влиянием Ницше и Кьеркегора исследовал в экзистенциалистском ключе психиатрические темы. Получил признание по всей Европе. Но с 1933 года, с приходом к власти национал-социалистов, Ясперсу все чаще ставили в вину наличие «еврейского следа», поскольку его жена была еврейкой; с 1937 его отправили в отставку; с 1938 запретили публиковаться в Германии. Его выручила поддержка друзей, благодаря которой он по-прежнему занимался философией в Гейдельберге, даже несмотря на постоянную угрозу ареста и отправки в концлагерь.
С 1945 года Ясперс вернулся к преподаванию. Я не останавливаюсь на исключительно философских книгах Ясперса, обращу внимание только на одну работу — «Вопрос о виновности», опубликованную в 1946 году (перевод на русский Соломона Апта; djvu или doc). Из названия можно догадаться, что речь идет о принятии общей для немцев ответственности за преступления нацизма. Ясперс поднял эту тему сразу по возвращении к чтению лекций в Гейдельберге, он тотчас публично заговорил о проблеме вины и ответственности Германии за совершенные преступления, но отказывался от «коллективной вины» (это архаичное представление, свойственные древним общинам, а не современному обществу) и говорил вместо этого об ответственности народа на политическом уровне и ответственности индивидов на моральном и метафизическом.
«Мы, немцы, стоим здесь перед альтернативой. либо признание вины, которую остальной мир не имеет в виду, но о которой нам говорит наша совесть, станет главной чертой нашего немецкого самосознания — и тогда наша душа пойдет путем преображения. либо мы опустимся в заурядность безразличного существования <...> Без пути очищения, идущего из глубинного сознания своей вины, немцу не добыть правды. <…> Очищение — это условие и нашей политической свободы. ибо лишь из сознания виновности возникает сознание солидарности и собственной ответственности, без которого невозможна свобода».
Лекции Ясперса, его публичные выступления и новые книги о политическом морали заложили основы для последующих дискуссий о немецкой вине и ответственности, хотя в самом начале Ясперсу было непросто. Немецкое послевоенное общество считало, что жертвами войны были они, а не остальные европейцы или тем более евреи, и потому встречали в штыки выступления Ясперса. В письме Ханне Арендт он писал: «За моей спиной люди клевещут на меня: коммунисты называют меня ярым сторонником национал-социализма; сердитые неудачники — предателем своей страны». Ясперс получил признание только среди интеллектуалов, но уже потом, начиная с 1962 года, когда его книга была переиздана большим тиражом, новое поколение немцев с большим вниманием прочитало его книги, и дискуссия о вине и ответственности немецкого народа была наконец запущена в публичное поле. Сам Ясперс с 1948 года жил и преподавал в Базеле, где и умер.
