2021-02-08 23:24:28
Развивая далее сомнительную этимологию русского слова «государство» как «чужевластия» (hostis — экстериорно Другой) и potestas («власть») либо nepoti, «потомство», что приводит наc к «чужеродию»;), генетически родственными ей оказываются теории насильственного происхождения государства. Тут кстати для русского уха еще и звучит самостоятельной смысловой морфемой «суд», отсылающий к государственной генеалогии из арбитражной функции (включение Другого-третьего). В русском «государе» еще отчетливо звучит «дар», что наводит на довольно тривиальную структуру одаренного свыше доменом ориентализированного деспота-суверена как оболочки тела государства-нации.
Римское пра-государство, эта корпорация публичных рабов, скрещенная с коллегией могильщиков и налоговых откупщиков, мало-помалу захватывала (по праву завоевания, в котором заключен генезис сервитюда) в свое поле (шам дю пувуар) все большее число служителей (государство — ведь это религиозное переживание, культ).
Расхожим современным определением «свободы» является «естественное право» делать всё, что заблагорассудится, в той мере, в которой это не вредит другим. То есть, доводя до логического предела, свобода заключается единственно в праве ничего не делать (как на уровне фикшна блестяще показано в драматургии Беккета), ведь любое действие потенциально может навредить всем прочим бенефициарам свободы, а любое субъективное право обуздывается запретом шиканы, «злоупотребления правом».
А сами римские libertas восходят к постановочным карнавальным вакхическим культам, неделе разрядки, праздничной фабрикации игрушечного мира-перевертыша, когда рабы становятся господами и наоборот. Видимо, английские «древние свободы» — генетически родственное ностальгическое припоминание о быте пиратских кабаков и малин.
Мракобесно девальвируя подлинное достоинство «свободы» и «субъективных гражданских прав», мы подходим к пониманию государства как меры взаимных социальных зависимостей (sic!) индивидов и их групп, у которых нет никаких «естественных прав», кроме права бездействовать. Позитивным содержанием их статус наполняет лишь выполнение обязанностей и социальных функций.
Римская жизнь в эпоху расцвета (период принципата) строилась на синдикалистских началах, а параллельно с более древней формой фамилии cum manu (интегрированной по вертикали на принципе единоначалия и моносубъектности) существовала и вскоре стала преобладать форма фамилии sine manu, основанной на раздельном режиме имущества и договорных началах, возможная и устойчивая, однако, не на плане «империи», а на плане горизонтально соположенных гомогенных (либо с двумя-тремя центрами силы, как в новоиталийский коммунальных полисах) общин. Конфликт между двумя брачными моделями корпорация публичных сервов после слияния с погребальными коллегиатами решила в пользу архаичного cum manu. При этом находящийся «под рукой» (т.е. на положении раба, которого отец мог без суда придушить) патриций в седых летах вполне мог стать консулом, а эмансипэ, состоящий в свободном браке (например, с сотрудницей лупанария, такой же эмансипэ), сотрудником эргастула с карьерным максимумом в виде цирка. Диалектика.
360 views20:24
Г
