Идея неравенства в форме исключительности, уникальности и прев | Губин ON AIR
Идея неравенства в форме исключительности, уникальности и превосходства всасывается в России с молоком матери. Поэтому метропольные русские убеждены, что живут в богатейшей стране, хотя в реальности Россия – одна из беднейших стран Европы, 5 место с конца по ВВП на душу населения, каким способом этот показатель ни считай: беднее Румынии. По той же причине русские свято верят, что в России - самая потрясающая в мире природа, хотя потрясает в русской природе ее исключительная загаженность в местах соприкосновения с человеком. (О, я помню, как прилетел на Камчатку. И увидел в Петропавловске слон сопки, превращенный в помойку). И школьные училки литературы с упоением повторяют сказанную германофилом Тургеневым глупость про величие, могущество, правдивость и свободность русского языка. Потому что никаких других языков, кроме русского, не знают.
И когда русские копируют у себя западные институты (а копировать западное в России любят), почти всегда получаются неработающие институты: от парламента до суда присяжных. Именно потому, что из них выхолощены базовые западные идеи – и идея равенства, прежде всего. Да, я знаю, как исторически это объяснить. Идея равенства формировалась в Европе под влиянием нескольких сил. Например, под давлением городской средневековой площади, равно принадлежащей всем горожанам, от епископа до блудницы. Под давлением правовой системы с ее главенством закона и независимостью судов. Под давлением просвещенного христианства, где несть эллина и иудея. На идею равенства в Европе много раз покушались, она много раз извращалась, - но неизменно возвращалась. Есть дивная книжка французского медиевиста, одного из основателей исторической школы «Анналов» Жака Ле Гоффа «Рождение Европы». Там как раз про то, как в средневековье рождались современные социальные институты. Скажем, собирались в 11 веке молодые некие молодые люди и решали, что им необходимо нанять себе учителей, - и так появлялся на свет Болонский университет. То есть университет – это объединение студентов, вот в чем идея! А в России университет появился семь веков спустя как подарок императрицы своему любовнику. Почувствуйте разницу.
Я говорю сейчас о своей нелюбви к русскости, к ее самим основам, не только потому, что нужно же, наконец, выговориться. И не только потому, что таких, как я, немало, но мы одиночки, часто не видим друг друга, и тут особенно тяжко тем, кто в России: им важно знать, что они не одни. Но главное, мне нужно обозначить принципиальный момент. Он состоит в том, что идеи и идеалы важнее структур. Путин возник не потому, что структура президентской республики позволила без особых проблем перековать ее в гибридную автократию. А потому, что в стране не было усвоенных республиканских идей, зато была потребность во всесильном царе и привычка перед царем пресмыкаться. И когда после смерти Путина маятник качнется в обратную сторону, и в России президентская республика заменится парламентской, плюс провозглашен будет какой-нибудь федерализм (похоже, именно к этому идет), - это снова не будет ничего значить. Вообще ничего. Чтобы республиканский строй не перерождался в свою противоположность, необходимо понимать и принимать идеи, лежащие в его основе.
Вот эту самую идею эгалитаризма, в первую очередь. И проистекающий из нее принцип уважения к человеческому достоинству, право на которое имеет каждый: хоть судья, хоть преступник, - и отнять которое не может никто.
Повторю: важно, невероятно важно говорить об идеях, наплевав на то, что думают о них сегодняшние русские.
Вот я и говорю.
