Теперь про пропутинцев в Германии - текстовый вариант. В понед | Губин ON AIR

Теперь про пропутинцев в Германии - текстовый вариант. В понедельник должен быть мой большой эфир на "Эхе Петербурга" (запрещенном, а потому на канале "Ищем выход" в ютубе), онлайн 11.00 мск, но потом я выложу видео и звук у себя.

Почему так много русских в Европе – за Путина

Когда я уехал в Германию, оставшиеся спрашивали, понял ли я, каким образом в стране Шиллера и Гёте… - ну в общем, как в Германии стал возможен Гитлер. Сейчас вопрос снят, ибо по теме торжества фашизма теперь каждый в России специалист. Но появился новый вопрос. Почему русские, черт знает сколько лет в Германии живущие, так активно топят за Путина, за войну, вплоть до русских танков в Берлине? Все эти автопробеги с триколорами, гордый мат на видео… Ну, вы знаете.

Это хороший вопрос. Не все понимают, кто такие «давно живущие в Германии русские». В 1990-х с развалин СССР в Германию хлынули два потока. Первый – около 1,5 миллионов советских немцев . Они считались в ФРГ не эмигрантами, а репатриантами, поздними поселенцами, Spätaussiedler, шпэтаусзидлерами. Второй поток – советских евреев, около 200,000 человек.

Тогда мало кто в Германии понимал, что советские немцы по ментальности были примерно такими же немцами, как советские евреи были евреями. И те, и другие были советскими людьми, которые, попав из полуазиатской империи на Запад, продемонстрировали удивительный эффект. Оказывается, СССР идеологически не оказал на них никакого влияния: все коммунистические лозунги осыпались с них листвой. Однако СССР оказался хорошо работающим холодильником. Спустя четверть века русскоговорящие эмигранты в Германии в значительной степени остались все теми же совками. Нужно один раз увидеть все эти русские кварталы, типа Марцана в Берлине или Унифиртеля в Аугсбурге: с русскими детскими садами, русскими аптеками, русскими журналами со всеми кр-р-расотами верстки 1990-х и магазинами товаров для дома типа «Irtysch» (не поняли, да? «Иртыш»!), где в ходу наборы эмалированных кастрюль с кленовыми листочками на боку.

Я хорошо помню, как заскочил под Новый год в Унифиртеле в русский супермаркет MixMarkt (очень недурной, к слову, по выбору) в свой первый год в Баварии. И остолбенел. Там закупался майонезом, гречкой, «докторской» колбасой, зефиром и сгущенкой колхоз «Светлый путь» в полном составе. Люди в меховых кепках и мохеровых шарфах. Женщины, крашеные хной, в зимних сапогах, трещащих на крепких лодыжках. Мужчины с угрюмым бычьим взглядом исподлобья. У входа торговали необъятными, как страна моя родная, лифчиками. Господи! В России все это сгинуло, но здесь время застыло. Все выглядело, как в фильме Сергея Лозницы «День Победы», который я тогда же и посмотрел. Лозницу, к слову, я невзлюбил, потому что он этих людей своим фильмом обвинял, а мне хотелось понять: почему они такие? Почему остались прежними? Почему СССР им ближе Европы?

Поначалу мне казалось, что все дело было именно в массовости эмиграции. Уезжали ведь даже не семьями, а поколениями, от бабушки до внучки. При этом даже советские немцы не всегда владели языком, а уж советские евреи не знали его вовсе. Проживание без языка в чужой стране по-колхозному, кучно было немудреным, зато надежным способом выжить. И то – как быть в капстране с гипермаркетами 80-летней бабушке, которая всю жизнь бегала по нужде во двор?

Так, собственно, и возникли все эти немецкие брайтон-бичи с их «цвай сосиска унд порезать». Там возникла своя, провинциальная жизнь, с заметным презрением советских евреев к советским немцам (и наоборот). «Немцы» нередко переезжали из каких-нибудь казахских сел, образования не имели, зато брались за любую работу. «Евреи» обычно были городскими, институтскими, а потому страдали от потери статуса и от физической вороты воротили нос, предпочитая пособие. У жившего в Аугсбурге (и сидевшего на пособии) редактора «Нового мира» Юрия Малецкого есть про всю эту русскую эмигрантскую жизнь роман «Группенфюрер», почитайте…