Хутор должен быть разрушен — Хутор А куда вырвать-то? С 24 фе | Great&Sovereign | Z
Хутор должен быть разрушен — Хутор
А куда вырвать-то? С 24 ферваля я слышал очень много рассуждений, которые более или менее здравы в теории, но исключительно контрконструктивны в текущем моменте: речь в них идёт примерно о том, что все постсоветские государства — суть эдакие стационарные ОПГ, от которых русским не приходится ждать ничего хорошего. Из-за этого, якобы, любые конфликты, это ущерб части популяции, которая иначе могла бы быть сохранена.
Это, в общем-то, правда, но здесь ускользает нюанс не менее важный, чем в известном отвратительном анекдоте: часть популяции действительно была бы сохранена, но только в состоянии такого одичания, который отторг бы её от основной части целиком — в виде украинской сволочи из палаты мер и весов. С фамилиями на -ев, -ов и -ин. И с соответствующими последствиями для восприятия ими всего русского.
Да, все постсоветские государства отвратительны и ничьи политические элиты не преследуют интересы русских. Но мысль, будто бы они в этом отношении равноценны друг другу и оказывают одинаковое влияние на собственное население — абсурд.
Об это же обстоятельство рассыпается и позиция националистов известного толка, согласно которой любая внешняя экспансия губительная, пока РФ существует в текущем виде. То же самое относится и к совершенно правильному прекраснодушному умонастроению, покоящемуся на мысли о том, что русские в постсоветских государствах-недоразумениях вольются в Россию, стоит ей лишь стать чем-то привлекательным/полезным/правильным — к тому моменту русских за границами РФ просто не останется.
Избежать потерь целиком можно было бы разве что если бы РФ отказалась от советского интегрирования государств-недоразумений (ОДКБ, ЕАЭС, СГ) в пользу строго русской политики в них с самого 1991/93, не позволяя латентному конфликту сформироваться и вызреть: каким бы пророссийским украинский президент не казался, он по-прежнему остаётся украинским президентом, со всеми вытекающими последствиями. Но взяться таким людям в постсоветской России было просто неоткуда.
Таким образом, в Российской Федерации, при всей ущербности её многонациональной культурной повестки и надэтнического российского национализма, русские хотя бы подразумеваются как этнос. РФ, по меньшей мере, декларирует своё отождествление с Россией и не имеет возможностей игнорировать русскую культуру и историю. Информационное пространство РФ содержит хотя бы те якори, которые позволяют среднему человеку пестовать свою русскость. То, что для русского с бордовым паспортом — дефолтная позиция, для русского с синим паспортом — едва ли не гражданский подвиг.
Основная инертная масса может, таким образом, сохранить в этом информационном и культурном пространстве идентичность без особых проблем, родить собственную интеллигенцию, которая будет вести русский же дискурс, сохранять и преумножать артефакты русской культуры, игнорируя официоз и, в конечном итоге, придать смене поколений летальный для РФ характер.
Я надеюсь, мне не нужно объяснять, что собирания толпой на площадях, попытки ведения легальной политики и акции прямого действия в стиле нацболов уже показали себя как бесполезное средство борьбы, которым достигаются лишь посадки пассионарной молодёжи? Игнорировать это обстоятельство — значит игнорировать опыт последних десятилейти и упорствовать в битье головой в стенку.
Реальность заключается в том, что если Россия когда-нибудь и появится как государство (чего нам, напоминаю, никто не обещал), то сделает она это только на территории РФ — при всём уважении к господину Красносельскому. На территории украин-белоруссий у неё на это примерно столько же шансов, как в Молдове или Эстонии. Впрочем, и это не до конца правда — там хотя бы нет альтернативной идентичности-антитезиса.
В этом отношении, вне зависимости от того, что могут думать или хотеть принимающие решения сейчас, интеграция той части Украины в состав РФ, которая может рассматриваться как (потенциально) лояльная — это капитальный задел на будущее, это расширение будущей России до её появления.
