so it goes

2021-05-07 15:24:42 Какой-то парень плохо отозвался о "Земле кочевников": мол, серьёзный кризис в социальном обеспечении превратили в роуд-муви о свободе выбора, а Amazon выставили в благородном свете, хотя компания наживается на социально незащищенных слоях населения — стариках, не предоставляя страховки от несчастных случаев и выплачивая минимальную зарплату.

Сейчас читаю книгу Джессики Брудер, по которой снят фильм, и вынуждена согласиться. Действительно тяжёлая картина: старикам просто негде жить.

Под удар попадают люди за 60+, иногда — молоде. Основная проблема: государственная пенсия мала, а корпорациям выгоднее выплачивать пенсию по накопительной схеме, нежели оформить полноценное пенсионное обеспечение. Накопления сгорают из-за кризиса, кредит за жильё выплатить не удаётся, со старых работ сокращают, на новые не устраивают из-за возраста.

Остаётся только сезонная работа: сортировщиками в крупных компаниях, смотрителями туристических лагерей, фасовщиками свеклы и так далее. Переработка не оплачивается, оклад минимальный. Никто не даёт гарантии, что ты будешь устроен на полноценную 40-часовую неделю: могут урезать часы, а могут и уволить.

Работа физически трудная – в Амазоне, например, за 12-часовую смену один сотрудник набегает по складу 20 километров, и у многих от бесконечного сканирования развивается туннельный синдром.

Производственные травмы не компенсируются. На складах Амазона стоят автоматы с бесплатным ибупрофеном. Из помощи это – всё. И этим занимаются старики.

В неделю на таких работах можно заработать 250$. Этих денег не хватит, чтобы снять даже студию – если вы, конечно, собираетесь поесть. Поэтому люди живут в трейлерах. Часть денег уходит на парковку, часть – на еду, ещё немного – на бензин и ремонт авто, потому что они стареют и ломаются. Трудопутники (так их называет Брудер) сбиваются в группы и кочуют от завода к заводу, от одного сезонного пристанища к другому в своих домах на колёсах, и уже не возвращаются к старой жизни.

Чем-то вся эта история напоминает "Гроздья гнева" Стейнбека, живописца эпохи Великой Депрессии, когда миллионы обездоленных фермеров боролись за копеечные работы, выстраивали километровые очереди за бесплатной едой и жили в картонных коробках. Жаль, что мы не так далеко ушли от того времени. Открыть/Комментировать

2021-05-06 12:26:29 На самом деле с блогом так же работает: не думай за других, что им понравится, что нет. Пиши сам, как умеешь и как видишь. Открыть/Комментировать

2021-05-06 12:19:40 Один из крутейших советов, которые мне дали: не думай за других.

У меня никогда не было уверенности в себе. Её заменило мнение обо мне других людей: я-то себя не знаю, но другие люди видят меня со стороны и понимают, что я за человек. Коллективное общественное мнение важнее, чем твоё личное. Когнитивная ошибка всех подростков.

Это отлично работает в хорошем коллективе, где все хотят развивать потенциал сотрудников. Это хорошо работает в дружном классе, где все друг за друга горой.

Короче, это хорошо работает в идеальном мире. В неидеальном – не работает вовсе. Точно помню, как считала себя никудышным официантом, потому что не умела продавать блюдо дня (в одном месте даже описания зубрили, типа "Тирамису – нежный, тягучий десерт с кофейной горчинкой"), и бармены меня не воспринимали за человека (у барменов высокое ЧСВ, держите в уме). Никудышный официант равно никудышный человек — если ты и этого не умеешь, то что ты умеешь вообще?

Такой у меня был настрой, когда я смотрела вакансии.

Когда я переехала в Москву, я месяца два не подавалась на вакансии вообще, хотя ежедневно шерстила hh по пять часов. Мне было страшно даже думать о собеседовании. Казалось, отправлю резюме, и где-то там офисный работник всю мою жизнь взвесит на весах, и если сердце тяжелее пера – всё, на выход.

Короче, подаваться я начала только спустя N пинков. Через бессонницу, сгрызенные ногти и поездки по отделам кадров, где всё было, как и ожидалось: оценивающий взгляд, секунда молчания и "мы вам перезвоним".

Как это было ебово, я даже передать не могу. Но когда я устроилась на работу в онлайн-журнал, легче не стало: я думала, что они совершили ужасную ошибку и скоро меня уволят. В конце концов, из плохих официантов выходят только плохие журналисты.

И когда я спустя три года подавалась в журнал, уже в Лондоне, уже когда стала хорошим официантом и чуть увереннее в себе человеком, у меня было то же мнение: они совершают большую ошибку. Может, я и хороший официант, но журналист – плохой.

Где-то в процессе прилетела вакансия копирайтера в офисе Эппла, в Ирландии. Подумала я ожидаемо то же самое: я-то могу попробоваться, но они ведь разочаруются. Я долго думала, отвечать мне или нет, и советовалась с другом. А друг мне сказал: а чего ты решаешь за других? Расскажи, что ты умеешь, и пусть они сами решат.

И это сняло гору ответственности с моих плеч. Я подумала: они же лучше знают, что им нужно. А я знаю, что я умею. Давайте честно расскажем друг другу, что мы умеем, и выясним на собеседовании, насколько мы друг другу подходим.

Я лежала в больнице с короной, когда эйчар написала мне, что мою должность закрыли. Тогда от жизни я хотела, только чтобы она продолжалась, так что не сильно переживала. Но принцип с того момента прижился.

Больше не решаю за других людей, гожусь я на эту работу или нет. Есть резюме, есть интервью, решайте сами. Как ни странно, с этим подходом положительных откликов стало гораздо больше. И отношения с командой выстраиваются честнее – типа, ребята, никто от вас ничего не скрывал, знали, на что шли.

Правда, до этого я стараюсь не доходить. Просто делаю свою работу так хорошо, как могу. Открыть/Комментировать

2021-05-01 14:10:56 Когда мне было 10, в моду вошёл Мирзакарим Норбеков — бывший монах, почерпнувший свои секреты исцеления от кудесника из какой-то далёкой общины. Вперемешку с историями чудесных исцелений (вера, мышление и зарядка спасают от рака, диареи, сколиоза и близорукости) он писал рассказы о своём ученичестве в духе Ходжи Нассредина и об учителе, часто бившем его палкой за малодушие и маловерие.

Когда Норбеков открыл курсы по всей стране, бабушка сразу потащила меня лечиться. У меня была наследственная миопия, на тот момент -3, а Норбеков обещал, что детей-то уж точно исправит от всех недугов, они же пластичные, подвижные, доверчивые.

У меня верить не получалось. От Мирзакарима Норбекова выступали две женщины бальзаковского возраста в аляпистых юбках. Они широко улыбались, дёргали руками и хлопали в ладоши, заводя толпу. Толпа состояла из женщин пост-бальзаковского возраста – и меня. И пока мы крутились вокруг своей оси, вертели головой и дёргались на четвереньках, меня никак не отпускала мысль: если я в это не верю, я плохая ученица или рациональный человек?

Спрашивать в толпе не было никакого смысла. Дома бабушка исправно описывала в дневнике свой прогресс, а я смотрела в стену и пыталась поверить, что вот сейчас-то я прозрею и мне не нужно будет носить очки всю жизнь. Бабушка же мудрая, не пошла бы к шарлатану. Да и Мирзакарим звучит внушительно — весь текст его книг напитан восточной мудростью.

К сожалению, Норбеков оказался ебучим инфоцыганом. Он продавал сказку о прозрении и исцелении миллионам людей, которые не могли позволить себе хорошие обследования и операции. Он продавал надежду, фасовал её в удобоваримый формат и раздавал больным, и они верили — это же написано в книге.

Зрение лучше не стало. Бабушка считала, это от того, что я ленюсь делать упражнения. Я считала, что обычный пальминг не поможет, если у тебя деформируется глазное яблоко (и увы, оказалась права). Но у меня надолго закрепилось мнение о себе как о человеке, который недостаточно старается, недостаточно верит.

Эпоха инфоцыганства расцветает. Все продают инфопродукты — это воздух, упакованный в целофан, нулевой по себестоимости продукт, чья ценность определяется только транслируемым со всех щелей образом спикера. Очень много книг, которые говорят: поверь в себя, и всё получится. Очень много людей говорят: делай, как я говорю, и всё получится. Их качество оценить нельзя: всё тушится об "вы недостаточно старались". По этой же причине деньги не вернёшь.

Я не люблю инфоцыган так же, как и кликбейтные заголовки. За всю жизнь мне дали всего несколько по-настоящему ценных советов, и даже прислушаться к ним нелегко, следовать – тем более. Но они работают. Открыть/Комментировать

2021-04-29 19:17:47 Курт Воннегут в своих формах истории рассуждает, что в настоящих историях события не делятся на хорошие и плохие, потому что нельзя предсказать, как они отразятся на герое и к чему приведут сюжет.

После истории в Батеньке я написала письмо для читателей, и мне ответило человек 10-15. Общий смысл был "поскорее выздоравливай и не возвращайся сюда никогда". Немного сыпало соль на рану: я не решала вернуться в Россию – у меня просто не было возможности остаться.

Конечно, я была в панике от возвращения в Россию, но я чувствовала огромное облегчение оттого, что мне не нужно больше тянуться к недоступному и изображать из себя кого-то, кем я не являлась.

И меня очень грела мысль: если уж я чуть не померла, потеряла две работы из двух и вернулась в Россию, всё остальное я переживу.

Это было потрясающее испытание, но я впервые за много лет почему-то была в ресурсе.

Я наконец смогла обратить внимание на близких и друзей. Помогать тем, кому могу помочь. Слушать всерьёз и сочувствовать – раньше все внешние сигналы заглушала какая-то душевная обречённость.

Теперь я могу что-то изменить в своей жизни и жизни других. Может, меньше денег – они со временем придут. Но мне не нужно цепляться за единственную доступную работу. Я могу стать кем угодно.

Ну и если такой fall down меня не убил, то и остальное не убьёт точно. Открыть/Комментировать

2021-04-27 22:59:44 Год назад примерно в это время мы сидели с подругой в парке на Слоун-сквер и пили просекко. К тому времени я уже написала рассказ и морально готовила себя к тому, что жизнь легче не станет. Рассказ прочитали все знакомые, в том числе и Оуэн. Это был неприятный, но честный разговор, и я была рада, что смогла объясниться.

Подруга сказала, что её знакомая, бывшая управляющая, тоже читала рассказ. И ей очень не понравилось, как я отзывалась о ресторане. “Как будто это плохое место”.

Она была неправа, но я не могла объяснить, почему. Точнее, не могла отделить свои эмоции от ресторана. Наверное, надо вернуться в начало.

Мне очень нравилось открывать ресторан. Стелить салфетки, класть вилки и ложки, ставить бокалы, протирать пыль на полках и картинах, завтракать впопыхах, пока не пришли первые гости, натирать приборы, если их присылали с кухни. Мне нравилась эта чистота, нравилось делать что-то лучше, чище, правильнее.

Хотелось бы в этом жить день ото дня, не обращая внимания на остальной мир. Но у меня была мечта. Странно об этом говорить, я вообще не люблю слово “мечта”, оно какое-то неприличное, если говорить честно, не прикрываясь иронией, но она у меня была. Мне с детства хотелось писать. Родители сказали: журналистом не будешь. Они спиваются или скуриваются, редкие добиваются хорошей жизни. Ты не из этих.

Я пошла в ресторанный бизнес и потратила на вышку пять абсолютно бесполезных лет. Писать — так, чтобы на этом зарабатывать — я не писала.

Когда я пришла работать в кафе в Лондоне, я знала, что стоит кого-нибудь копнуть, и они расскажут о своей мечте. Один бармен мечтал стать диджеем, другой мечтал открыть свою кофейню, третий — стать программистом. Мой коллега с хакерским прошлым мечтал пройти конкурс на обучение по кибербезопасности — в конце концов, на другой стороне он уже бывал.

Никто не стал программистом и не открыл кофейню. Все эти мечты были обречены умирать, и это было понятно с самого начала. Они недостаточно верили в себя – или считали, что этого недостойны.

Мне хотелось бы им помочь, убедить — иди, пробуй, подавайся. Но я тоже была там, с ними. Я знала, что мне просто не светит жить в Британии и зарабатывать письмом на русском, да и честно скажу, не так хорошо я и писала, чтобы этим зарабатывать хорошие деньги. Я не верила в себя. И чем я могла им помочь?

Мечты жгли нам нутро, и мы жгли друг друга от невозможности жить, как нам хочется и быть теми, кем мы хотели быть.

Вот, что меня так беспокоило в ресторане. Это не было выбором: это было нуждой. В работе в ресторане нет ничего плохого, если ты видишь себя в сервисе и гостеприимстве (и вывести ресторан в плюс это целая наука, поклон управляющему). Но для многих это временная работа, случайно ставшая постоянной. Маленький надгробный камень: здесь лежит моя мечта. Открыть/Комментировать

2021-04-26 22:42:15 Это всё так грустно, что ничего писать не хочется. Не будем больше о политике Открыть/Комментировать

2021-04-24 10:39:10 Итак, «Медузу» признали СМИ — «иностранным агентом». По этому закону, чтобы не попасть на штрафы (которые мы не сможем выплатить) и блокировку сайта в России (наверное, нам всем этого не хочется), мы должны в каждом материале и в каждом посте в каждой соцсети сообщать вам, что мы признаны «иноагентом». Причем это предупреждение должно быть крупнее, чем остальной текст. 

Попробуем. 

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА. 

Требование закона выполнено. Отныне вы будете видеть такое сообщение в КАЖДОМ посте «Медузы». 

К сожалению, вы тоже можете стать «иностранным агентом». 

https://mdza.io/5ZcYy1ysug8 Открыть/Комментировать

2021-04-24 10:39:10 Живём в мире пост-иронии Открыть/Комментировать

2021-04-23 11:47:33

Открыть/Комментировать