Из вереска напиток забыт давным-давно, а был он слаще мёда, пь | Елена Михалкова

Из вереска напиток забыт давным-давно, а был он слаще мёда, пьянее, чем вино. Стивенсона мне в детстве читали родители, взяв переводы Маршака – в четырех томах, где любимый, конечно, тот, что с Эдвардом Лиром. В решете они в море ушли, в решете.

Содержание "Верескового меда" было мне вполне понятно. Жил-был мирный народ пиктов, но явился завоеватель – шотландский король – и всех разогнал. Поле, кровавая сеча, вытоптанный вереск... Трагедия.

В которой, однако, был один светлый момент.

В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.

Родители никогда не понимали, отчего в этом месте я каждый раз начинала хихикать. Мне же было совершенно ясно, что хитрые маленькие малютки сбежали от короля и попрятались там, где их вряд ли кто-нибудь додумался бы искать. Воображение дорисовывало норы, с помощью которых семьи медоваров из разных могил ходили друг к другу в гости. В то время как туповатый король искал противников на земле, они отсиживались под копытами его конницы.

Таким образом, задолго до знакомства с Толкином мною был создан альтернативный Шир и обильно заселен низкорослым народом.

Однако постепенно у меня начали закрадываться нехорошие подозрения. На какое-то время несчастные медовары стали малютками Шредингера: с одной стороны, они были бесспорно живы, с другой – так же бесспорно мертвы.

В этом состоянии я пришла к дедушке.
Так и так, говорю, дедушка, кажется, пиктов поубивали. Хотя окончательной уверенности нет.
В глубине души я надеялась, что дед вернет мне веру в счастливые исходы.

Дедушка сочувственно покивал. Это, говорит, всё потому, что твои родители взяли Маршака, вместо того чтобы воспользоваться классическим переводом Николая Чуковского.

Вытащил блокнот и с выражением зачитал:

– Но пришёл король шотландский,
Беспощадный для врагов,
Он разбил отряды пиктов
И погнал их, как козлов.
По крутым багровым скалам
Он за ними вслед летел
И разбрасывал повсюду
Груды карликовых тел!

– Вот, – умиротворенно закончил дедушка. – Теперь тебе все должно быть понятно.

На мой отчаянный рёв прибежали родители.

– Груды! – рыдала я. – Груды разбрасывал!

– Время разбрасывать карликов и время их собирать, – философски заметил папа.

– Вы мне ребёнка невротиком сделаете, – сказала мама.

А бабушка сказала, что лучше бы Пушкина девочке читали, хотя лично ей всегда было очень жалко барса.