2021-05-14 23:59:38
Смерть-мертвец и Ад со звериной головой
В лицевых Апокалипсисах XVI–XVII вв. изображение Смерти как самостоятельного персонажа появляется в иллюстрациях к нескольким фрагментам Откровения. Мы видим ее в сцене снятия четвертой печати: «И видех, и се, конь блед, и седяй на нем, имя ему смерть, и ад идяше въслед его» (Откр. 6:8); в описании бедствий, которые постигнут людей, после того как вострубит пятый ангел и будет открыт кладезь бездны: «И в ты дни взыщут человецы смерти, и не обрящут ея, и вожделеют оумрети, и бежит от них смерть» (Откр. 9:6)373; в сцене всеобщего воскресения из мертвых перед Страшным судом: «И даст море мертвеца своя, и смерть и ад даша своя мертвеца, и суд прияша по делом своим» (Откр. 20:13).
Наконец, Иоанн Богослов рисует триумфальную картину победы Христа над смертью и силами зла после Страшного суда: «И смерть и ад ввержена быста в езеро огненное. И се есть вторая смерть» (Откр. 20:14). Смерть плетется на тощем коне как четвертый всадник Апокалипсиса, бежит от людей, мечтающих умереть, вместе с Адом отдает своих мертвецов перед Страшным судом и вместе с ним летит в геенну огненную. Самая сложная сцена, допускающая наибольшее количество значимых трансформаций, — явление Смерти на бледном коне после снятия четвертой печати (Откр. 6:8). Она включает несколько устойчивых персонажей, чье соотношение друг с другом значительно варьируется от одной редакции к другой. Не ограничиваясь загадочным указанием текста на то, что за смертью следовал ад, изобразительная традиция стремится прояснить их «взаимоотношения» и вводит в сцену дополнительные (сверхтекстовые) сюжетные элементы. Так, в одних случаях Смерть едет на тощем коне, а позади нее из черного провала выходит (или просто движется за ней) человекообразный Ад со звериной головой.
Миниатюра из Апокалипсиса XVII в. (РНБ. F. 85. Л. 47 об.)
Текст и фотография взяты из книги Дмитрия Антонова и Михаила Майзульса "Демоны и грешники в древнерусской иконографии. Семиотика образа".
101 views20:59
D
