Профессор Института медиа НИУ ВШЭ, кандидат политических наук | Дипломатия
Профессор Института медиа НИУ ВШЭ, кандидат политических наук Дмитрий Евстафьев @dimonundmir
Итоги первого тура президентских выборов в Турции ещё долго будут обсуждаться. Не будет недостатка и в прогнозах относительно второго тура, поскольку вектор симпатий турецких избирателей может развернуться в любую сторону от относительно слабого «толчка». Не вдаваясь в политические спекуляции, отметим черты выборов в Турции, актуальные не только для неё.
Первое и самое важное: налицо серьёзный политико-территориальный раскол страны, почти воспроизводящий модель противостояния «город — деревня». Это и есть наглядное противостояние между миром постиндустриального постмодерна, интегрированного в глобальную экономику, миром индустриального развития и миром архаики, необязательно сельской.
Подобные расколы, переходящие из социальной в политическую сферу, — идеальный инструмент манипуляций извне, если хотите, первый шаг для десуверенизации даже крупных государств. Но разве Турция — единственная расколотая страна?
Сделаем вывод: для удержания социально-политической стабильности в переломную экономическую эпоху критически необходима не просто идеология, а идеология, интегрирующая различные слои общества.
Замечание второе. В Турции столкнулись две модернизации, причём обе незаконченные. Индустриальная модернизация с ориентацией на западные модели и интеграцию с Европой в качестве промышленной «полупериферии» и исламская социальная модернизация с элементами переформатирования экономики и внешнеэкономических связей, сориентированная на формирование государственности на базе национальных ценностей и превращение в геоэкономическое ядро Восточного Средиземноморья. И обе модернизации захлебнулись от недостатка инвестиций, оказавшихся слишком завязанными на мировой финансовый рынок. Национальные финансы — главная точка, по которой стали бить внешние силы, делавшие ставку на смещение Эрдогана.
Вывод: нечего и думать о какой-то социально-экономической модернизации вне рамок американоцентричной глобализации, не обеспечив предварительно защищённый финансово-инвестиционный контур.
Замечание третье. Прозападная ориентация уже не даёт однозначного политического выигрыша даже в тех слоях, где доминируют либерально-светские настроения. Победа прозападной оппозиции оказалась неабсолютной даже в крупнейших мегаполисах с доминирующим «средним классом» и присутствием транснационального капитала. На что, очевидно, ставили оппозиция, лично её лидер Кемаль Кылычдароглу и западные игроки. В противном случае второго тура голосования не было бы, но уже с печальным для Р.Т. Эрдогана результатом.
Замечание четвёртое. Проявилась острота противоречий между «большой геополитикой» и «малой экономикой». Турция строила «мир больше пяти», претендуя на статус ядра макрорегиона, а в это же время в турецких городах обваливались халтурно построенные дома и с бешеной скоростью росли цены. И чем дальше Эрдоган увлекался «большой геополитикой», примеряя на себя одежды властителя уже и Северного Причерноморья, тем больше общество обращало внимание на бытовые неурядицы и социальные проблемы.
Мораль: чтобы поддерживать большие геополитические проекты, общество должно видеть заботу государства в отношении себя. На акцентировании глобального величия и поиске внешних врагов, как оказалось, можно доехать только до второго тура с неясными перспективами.
Замечание пятое. Эрдоган столкнулся с классической ловушкой харизматичного лидера. Зачистив своё окружение от самостоятельных политических фигур, он остался в одиночестве, не просто став единственной мишенью для оппозиции, но и не получая от своих «соратников»-подчинённых дополнительного политического ресурса. Сейчас судьба президентства Эрдогана зависит от позиции «третьего кандидата».
Вывод, который здесь напрашивается: даже самому харизматичному лидеру нужны и союзники, и попутчики, а значит, нужен и политический процесс.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
Подпишись на канал «Специально для RT»
