ХИПСТОТА И ГОПОТА Кого я боюсь больше? Конечно хипстоты. Попр | Профессор смотрит в мiръ. Авторский Анонимный канал Дмитрия Евстафьева

ХИПСТОТА И ГОПОТА

Кого я боюсь больше? Конечно хипстоты. Попробую объясниться.
Гопота простая и неотесанная. Гопота может заехать в репу. За слова. Эти странные люди очень серьезно относятся к словам. Гопники – это последняя социальная группа, которая сохранила в себе почти сакральное отношение к слову. Они еще верят словам. Они еще отвечают за слова. Свои и чужие. У них есть свой кодекс ответственности за слова. Им насрать на мнение лидеров мнений. Они еще способны честно и бесстыдно потреблять символическое – они слушают то, что им нравится, смотрят то, что им нравится. Слушают и смотрят сами и очень хотят поделиться этим с другими, врубая в своих машинах музон на полную громкость с густыми басами.
Гопоту очень непросто сдвинуть с ее ценностной матрицы. Гопота скована, связана по рукам и ногам многочисленными связями. Семья, родственники толковые и бестолковые, близкие и дальние… Многочисленные друзья и приятели, с кем тусовались в учении и спорте, армии и взрослых делах. Гопники всегда пребывают в социальном бульоне. Они в нем постоянно варятся. Я не могу представить себе социально атомизированного гопника. Гопник тянет за собой целый. И если кто и пойдет защищать страну в случае большой беды, то это будет гопник.
Гопник способен к действию, часто брутальному и жестокому. У гопоты тоже случаются свои экзистенциальные кризисы, и тогда гопник может пойти по пути беспредела, встает на тропу войны со всем миром. И часто это бывают очень трагические истории. Но даже в насилии в гопнике сидят пусть и малейшие, но правила. Хоть какие-то правила. Гопник – один из последних носителей ценностей модерна в нашем мире. Гопник еще способен сделать что-то значительное. Гопники еще способны к прекрасным и чреватым плодами иллюзиям.
Иное дело хипстота. У хипстоты нет никаких правил. Только один страх перед наказанием. У хипстоты есть всепоглощающий, все сокрушающий на пути своего осуществления парад служения собственному «я». В их жизни остались только тщеславие и честолюбие. В их жизни нет Бога и страны, да и семья в их жизни уже не столь значима. Хипстота - это подрихтованная в барбер-шопах, вспоенная крафтовым пивом версия нового варварства. Хипстота крайне политична в самоосуществлении и самореализации. Хипстота играет в бесконечную игру с институциональным сфинксом. Хипстота все время хочет занять свое место, которое постоянно кем-то занято.
Хипстота вообще крайне несуверенна. В этом гадюшнике вообще много всего того, что и положено, и считается приличным и допустимым. Она до невероятья манипулируема и управляема. Импульсу власти и управления в хипстоте просто не на что наткнуться. Хипстота – это уже абсолютно атомизированные существа. Они беспощадны даже по отношению к своим. А их «свои» - тоже странные. Это такие тактические «свои». Хипстота бросит, кинет, предаст кого-угодно, она принесет в жертву на алтарь собственного всепожирающего «я» кого-угодно.
Хипстота оправдает любую подлость и любую низость. Хипстота оправдает фашизм и цензуру, этнические чистки и культурный геноцид. Я уже видел это в нашем мире, нашем мире по имени «Украина».
Кого я боюсь больше? Конечно, хопстоту. Боюсь сам и очень советую бояться другим. Я очень советую не помогать им вылезать из норок милых артистических кластеров и прочих лежбищ. Вылезши оттуда, они превратятся в самых настоящих беспредельных монстров. Вам не нравится то, как воруют старорежимные лоснящиеся пузаны в костюмах и черных тачках? Знайте, хипстота будет воровать больше, наглее, бесстыднее, беспредельнее. Именно этим она занимается на сегодняшней Украине. Вы потом будете очень удивляться этому обстоятельству, но уже ничего не сможете изменить, так как хомячки из власти уже не уйдут. Они закроют любое сми, развяжут любую войну, нарушат все мыслимые законы. Просто знайте это. Кстати, все это они будут делать предельно лицемерно, что придаст всему этому ужасу особую нотку пошлости. Пузаны пока еще не искусны в лицемерии, и это даже забавно выглядит. Хомячки отымеют всех из любви к ним, во имя спасения этих самых «всех».