Так сложилось исторически, что я уже десять лет руковожу лонги | Cultural Sociology Moscow/Trento

Так сложилось исторически, что я уже десять лет руковожу лонгитюдом "Траектории в образовании и профессии". Это, кстати, лучший в России дата-сет по образовательно-профессиональным траекториям: там данные международных тестирований, неплохая достижимость и т.д. И данные мы не прячем, а предоставляем исследователям. Но я не об этом.

Конечно, когда под боком работает такая махина, время от времени невольно возникают идеи и гипотезы, которые нет времени развивать и проверять. Одна из них — "образование как инвестиция в надежду". В основе тут, конечно, сдержанная ирония в адрес "образования как инвестиции". То есть речь не о коммодификации надежды, а, скорее, о де-инструментализации и культурной проблематизации инвестиции.

В чём суть инвестиции в надежду? Как когда-то пел Виктор Цой, "тот, у кого есть хороший жизненный план, вряд ли будет думать о чём-то другом". А как насчёт тех, у кого такого плана нет? Вероятно, на них во многом и держится образовательный рынок, потому что они инвестируют в надежду, ведь образование — это немножко продажа будущего. В некотором смысле, это оборотная сторона кривой потерь/выигрышей Канемана и Тверски. Когда люди не знают, как сделать свою игру на рынке труда, чтобы не фиксировать убыток, многие предпочитают ещё поучиться.

К счастью, "всё уже было в Симпсонах" в этом лучшем из миров. В 2015 году вышла книга Оливера Беннетта "Cultures of Optimism: The Institutional Promotion of Hope" о культурных и институциональных корнях производства оптимизма в западной культуре. Как оптимизм драйвит политику и работу, семью и религию и как это не только хорошо, но и плохо (с приветом от Хохшильд). И как психотерапия началась за десятки лет до Фрейда. Некоторые другие эскизы "социологи надежды" (в т.ч. применительно к образованию) я видел, но этот мне кажется особенно интересным, т.к. тут добротная дискурсивная история. Кстати, по-русски о работах Беннетта уже писали — Ольга Симонова и другие. Я думаю, что в контексте роста социологии будущего, а также из-за общей скорбности текущих времён, понятие надежды будет привлекать в ближайшее время всё большее внимание.