#25 о церемониях и внешней роскоши Сергей: Многие церемони | Письма из двух концов света

#25 о церемониях и внешней роскоши

Сергей:

Многие церемонии и священные одежды нашей Церкви взяты из церемониала императорского дворца в Византии. И, кажется, что все это сложно соотносится с учением Христа, Который говорил о том, что апостолы не должны иметь двух одежд и вообще с проповедью об уходе от правил и церемоний, проповедью о нестяжании земных богатств или земной славы. Как для себя ты объясняешь эту специфику? Что нормально для императора, нормально ли для человека, являющегося учеником Учителя, который говорил “будьте как птицы небесные, которые не беспокоятся о завтрашнем дне”, “кто хочет из вас быть первый, да будет всем слугой” и т.д.?

о. Афанасий:

На первый взгляд такое видение кажется оправданным и в принципе единственно возможным. Однако можно иначе взглянуть на то же самое. Тезис о том, что ученикам Христовым следует избегать земных богатств и земной славы, безусловно верен. Но когда мы говорим о церемониях, о богослужениях, о храмовом убранстве и т.д. и видим все это противоречащим первому тезису, то, как мне кажется, мы несколько запутываем самих себя. Ведь все это относится не к ученикам Христа, все это принадлежит не им, это не их слава.

Мы забываем о таком евангельском эпизоде, когда некая женщина подошла ко Христу с сосудом дорогого благовония – мира, и вылила его весь Ему на голову (см. Мф. 26:7). Ученики ведь тоже возмутились этим: зачем такая трата? Им тоже казалось, что это противоречит ранее сказанным словам их Учителя. И хотя это особый момент перед самым распятием Христа, он мне представляется важным и значимым в целом. Ведь Христос по сути говорит, что не стоит обесценивать искреннее желание человека проявить свою любовь к Богу. Мы бы, может быть, посчитали, что более правильно тратить средства на нечто, относящееся к служению людям. Но ведь все эти красивые обряды, дорогие облачения – это тоже своего рода проявление любви ко Христу.

Самому Богу, конечно, не нужны ни наши деньги, ни драгоценности, Он Творец мира, все и так принадлежит Ему. Но мы не умеем выражать нашу любовь, наше почтение иначе, чем как через материальное. Для кого-то важным знаком любви к Богу является служение страждущим людям, Его нуждающимся детям. А для кого-то важно каким-то видимым материальным образом посвятить нечто Богу. И для Бога, как мне кажется, ценно и то, и другое, ведь и там, и там ценно сердечное желание, а не его внешнее выражение.

В любом случае это может оказаться искаженным, не сопряженным с любовью к Богу. Все эти церемонии, облачения и т.д. должны быть не личным украшением, а приношением Богу. Пусть это и кажется нам порой излишним, но это не повод обесценивать чье-то желание и проявление любви только потому, что мы считаем, что оно должно выглядеть иначе.

А подлинным противоречием евангельскому тезису о скромности является наша личная роскошь. Причем этой роскошью могут оказаться те же самые церемонии и облачения, если я их рассматриваю как украшение себя лично. Как всегда - все дело в интенции, в том, что думаю и переживаю я, носящий эти облачения, совершающий эти церемонии, или приносящий что-либо в дар Богу. И эти внутренние интенции известны только мне и Самому Богу, поэтому и строгое суждение о них невозможно вынести постороннему человеку.