Последствия Философских Ошибок Окончился шестой месяц войны и | Pavel Shchelin

Последствия Философских Ошибок

Окончился шестой месяц войны и теперь уже с уверенностью можно утверждать, что одним из главных признаков этой драмы является структурная неспособность всех ее сторон к сколь-либо глубокому стратегированию. У кого-то с этим совсем плохо (ЕС), у кого-то по-лучше США и Россия, но в целом картина крайне удручающая. Для понимания масштаба интеллектуальной катастрофы, после полугода самого масштабного военного противостояния в Европе за последние 80 лет, в уже упомянутых США выходят материалы, в которых главным недостатком американской политики называется отсутствие achievable endgoals - собственно тех самых критериев, которые и должны определять характер и сроки политических действий. Цена отсутствия стратегии: десятки тысяч убитых и раненых, а в будущем сотни тысяч голодающих и миллионы замерзающих людей по всему европейскому континенту.

Причины подобной слепоты глубже, чем может показаться на первый взгляд. Если и есть в войне некое благо, так то, что, будучи предельным состоянием, она вскрывает на всю глубину ложь или правоту философских идей, лежащих в основании любого политического действия. В основании современности лежат теории модерна и постмодерна, сущностями признаками которых являются осознанное исключение из анализа понятия о Цели действия (целевой причины) и установка на субъективизм восприятия, как единственную мотивацию для действия. За столетия на этом пути мысль достигла бесспорно выдающих высот в вопросах “как делать”, “что делать” и “кому делать”, но совершенно разучилась даже ставить вопрос “зачем делать?” Ведь вопрос “зачем?” - предельно неприятен, особенно для интеллектуала и политика. Именно он заставляет их увязывать свои желания с тем-что-есть в реальности, он же вводит иерархию целей на достойные и недостойные (воля делающего ограничивается совестью). Более того, именно этот вопрос закрывает путь сентиментальному детскому подходу к жизни, ведь вопрошание “зачем” нетолерантно, как нетолерантна сама реальность.

Но только там, где есть разговор о целях и реальности, есть место для разума. И наоборот если есть разум, есть и возможность говорить о целях и соразмерных им средствах. Но когда разум и реальность объявляются оружием угнетения, то остаются лишь эмоция и желание. Это, приятно, особенно, тем кто не несет на себе тяжесть последний собственных просчетов. Ведь, как в свое время заметил архиепископ Фултон Шинн “там, где есть эмоция, там нет вины”. Зато, как мог бы уточнить Юнг, есть вина подавленная и ее плоды: невроз, психоз и поиски “козлов отпущения” - внешних субъектов, виновных в ваших неудачах. И действия, лишенные цели, но удовлетворяющие эмоциональные запросы как актеров политической сцены так и их зрителей.

В отличие от многих других проблем, в этом случае ответ на вопрос “кто виноват” не находится в далеке от “что делать”. Путь к истинному миру, к обществу, достойному тех, кто отдал за него жизнь и предотвращению еще больших катастроф, может начаться только после реабилитации вопроса “зачем” в философии, в политике и в практике жизни.