Сегодня канун Старого Нового года - праздника, понятного толь | Chitayna town
Сегодня канун Старого Нового года - праздника, понятного только нам, да и то не до конца. Вынося за скобки календарную путаницу царей, вождей и римских пап вместе с иезуитски-самодовольными догадками постсоветских сатириков, давайте задумаемся о том, как этот парадокс прекрасно встраивается в нашу жизнь. Время не только отсчитывает деления на циферблате, но и показывает изменения, происходящие с нами - а это главный признак того, что мы живы. Примерно об этом и ещё много о чём говорится в пьесе советского драматурга Михаила Рощина "Старый Новый год".
На исходе оттепельных шестидесятых две семьи, живущие в одном доме и даже, как кажется, на одной лестничной площадке, отмечают Старый Новый год. Семья Себейкиных, видимо, только во втором поколении вышла из деревни, глава семьи Пётр делает на заводе пищалки для кукол и неплохо зарабатывает: в квартиру почти весь праздничный вечер грузчики тащат то холодильник, то пианино, а гости собирают венгерскую мебель. Новая люстра светит во все пять лампочек, чем раздражает экономную жену Клаву, привезённая из деревни бабушка сидит в ванной, удивляясь горячей воде, маленькая дочь Петра Лиза кричит "моё!", не позволяя кому-либо притронуться к её игрушкам - всё это и обрывки разговоров, которые можно услышать в фильмах Германа-старшего и на застольях, собирающих всю родню до седьмой воды на киселе, доводят Петра Себейкина до отчаяния и побега из дома.
Не лучше обстоит дело в квартире двойника Себейкина, интеллигента Петра Полуорлова и его жены, тоже Клавы. Здесь наоборот, желающий опроститься донельзя Пётр выносит мебель, телевизор, срывает люстру, сетует на непонимание начальством его грандиозных проектов по упрощению быта вплоть до отказа от унитаза - мещанской "священной коровы". Здесь отрывочно цитируются романсы, надёрганные фразы, потерявшая связь с реальностью тётка предлагает играть в фанты, а сын-школьник ищет возможности приложиться к винной бутылке и несёт выбрасывать учебники в мусоропровод, пародируя отца.
Полуорлов убегает так же, как и Себейкин, уводимый общим "гением места" - стариком Адамычем, любителем выпить, рассказать о своём прошлом и процитировать Екклесиаста и Руссо - в баню, место физического и символического очищения. Почти мифологический мотив "Иронии судьбы" здесь приведён раньше и точнее: в бане простые советские мужики, ищущие жизненной правды каждый по-своему, сначала ругают жён теми же словами, которыми жёны недавно ругали их, а после бани собираются войти в дивную новую жизнь.
Казалось бы, это комедия - но смешного, как водится, мало, главных героев куда больше хочется пожалеть. Комедией эту пьесу можно назвать скорее в античном плане - заканчивается она на вдохновляющей, пусть и с ироническим оттенком, ноте. Не как гораздо более печальный "Дядя Ваня", а по-житейски просто, тепло и спокойно, как в детстве, когда мы выплакали в подушку свои обиды и страхи и заснули в ожидании нового дня.
Читается за час.
#советы
#рощин
