Чернозём и Звёзды

2022-01-08 14:56:57 Леонид Аронзон


+++

Не пустой, не совсем пустой магазин цветов, стены которого длинные зеркала. Одинокая пара, одинокая пара, одинокая пара выбирает цветы: цикламены, гвоздики (я не помню, какие вы любите, но и те) — где розы мои? где фиалки мои? где светлоокий месяц мой? — вот розы твои. Фиалки твои. Вот светлоокий месяц твой... где розы мои? где фиалки мои? где светлоокий месяц мой? — вот розы твои. Вот фиалки твои. Вот светлоокий месяц твой.
Из дверей магазина цветов выходят люди с гвоздиками, цикламенами (я не помню, какие вы любите, но и с теми). (Можно для верности заглянуть через стекло витрины вглубь помещения, где всё еще бродит одна-единственная пара, выбирая цветы). Люди выходят из дверей магазина и смешиваются с общей толпой: где розы мои? где фиалки мои? где светлоокий месяц мой? — вот розы твои. Фиалки твои. Вот светлоокий месяц твой.
Идут люди. Приближаются, размываются внефокусом, проходят. Идут люди. Приближаются, размываются внефокусом, проходят. Стоп. Один из них. Улица снялась со стоп-кадра, но внимание не на всей толпе, а только на том человеке, который был замечен. Следим, следим и... отпускаем. Новый заход с прежней точки — провожается другой человек. Затем еще один. Еще один. Звуковой фон — гомон многолюдного места: шарканье, шуршанье, обрывки речи. (Можно быстро приблизиться к какой-либо беседующей паре или группе, услышать, о чем они говорят, и — забыть о них. Можно услышать диалог в том виде, в каком он происходит, а можно и пустить его на большой скорости, чтобы люди заговорили по-птичьи. Можно всем говорящим вместо их внешнего диалога подложить истинный: где розы мои? где фиалки мои? где светлоокий месяц мой? — вот розы твои. Фиалки твои. Вот светлоокий месяц твой,— так что все будут произносить только эти стихи.)
Жуткий звук. Он — и всё замерло. Медленно, рывками (через частые стоп-кадры) поворачиваются лица: на тротуаре человек лежит. (Это может быть истинный случай, но и не исключена провокация.) Суета вокруг лежащего, данная синхронно, как и всё, что будет происходить в фильме.


лето 1969 Открыть/Комментировать

2022-01-06 16:50:53 ​​Рождественский подарок для подписчиков Чернозёма и Звёзд от Алессандры Франетович — каталог выставки 1991 года, запущенной в космос при участии фирмы West, Айтматова, Лейдермана, немецкого художника Андора (он и организовал проекты) и др.

В начале 1990-х Лейдермана особенно интересовали тема смерти и философские тексты Федорова. Поэтому работа, которую он предложил компании West, была развитием уже существующего проекта. Она состояла в основном из фотографий, сделанных в Москве на Донском кладбище и в крематории. На снимках были изображены ниши колумбария с именами, лицами, датами рождения и смерти похороненных там людей. Представляя свою идею спонсору, Лейдерман (ссылаясь в том числе на теории Федорова) объяснял, что это объединение тем воскрешения и освоения космоса. Таким образом, космизм, как бы абсурдно это ни звучало, стал частью рекламной кампании, названной «Запад в космосе» («West in Space»). Произведение Лейдермана было запущено в космос вместе с произведением Андоры, нарисованным вручную прямо на поверхности ракеты, и текстом киргизского писателя Чингиза Айтматова. Внутри ракеты находилась подборка посланий в космос от участников конкурса, объявленного на страницах газеты «Комсомольская правда». Радостные образы Андоры и пронзительный текст Айтматова совместно выражали обращенное к человечеству в конце холодной войны пожелание мира и любви — эта тема, хоть и по-своему, звучит в работе Лейдермана тоже. Его фотографии, напечатанные на пластиковой пленке, оформили верхнюю часть ракеты, сгорающую после выхода из экзосферы Земли. Сжигание символизировало связь между прахом умерших и космосом, предвещая их грядущее воскрешение. Вместо метафорической трактовки космизма Лейдерман осуществил конкретное космическое действие, мотивированное любовью к человечеству. Открыть/Комментировать

2022-01-04 12:54:01 В новогодней музыке для воскресения — воронежские каникулы с Юрой Хоем и пивом. Открыть/Комментировать

2022-01-04 12:53:44 #кириллсавельев #галереяхлам #рихтер Открыть/Комментировать

2022-01-04 12:53:44 #кириллсавельев #галереяхлам #рихтер
Не могу забыть твой внимательный взгляд, помойная кошка с фотографии Кирилла Савельева.

Ты Багира, я Маугли, мы с тобой одной крови. Ты зависла меж двух мусорных баков, и я: в левом история, в правом культура. Левый очень воняет, он набит трупами, туда когда-нибудь сгрузят и моё тело. Содержимое правого покрыто несколькими слоями лака, отбивающего нежелательные ароматы. Как и ты, кошечка, я застигнут вспышкой, нет, серией вспышек внутреннего сомнения. Хоронить или чистить, что важнее? Доставать из левого бака и предать земле с почестями или доставать из правого и ставить на видное место? За что взяться?

Кирилл Савельев, кажется, тоже идентифицирует себя как кошка. «Собаки слишком серьёзно относятся к жизни», говорит Кирилл Савельев в беседе с Глебом Напреенко. Как и французские философы, когда пишут о фотографии, делая её щелчком между Жизнью и Смертью (так у Барта в «Camera Lucida», большие слова с заглавных букв). «Фото — это способ, каким наше время принимает в себя Смерть, а именно, пользуясь обманчивым алиби плещущей через край жизни, профессионалом фиксации которой в каком-то смысле является Фотограф», пишет Барт. Окружающие Бодрийяра «современные изображения отражают только страдание и жестокость человеческого существования». Поневоле полюбишь кошек, но они о фотографии не пишут, или я не читал. Они, наверное, снимают. У них девять жизней и десять щелчков на каждый осознанный кадр, чтобы выбрать лучший, им плевать на Смерть с большой буквы.

Савельев фотографирует так, как если бы Уиджи, легендарный газетный репортер Нью-Йорка тридцатых, вдруг понял, что всё вокруг — это потенциальное место преступления, и значит, не надо ждать у телетайпа в полицейском участке сообщений о поножовщине, бандитских разборках и домашнем насилии. Каждый снимок Савельева, не пытаясь о чём-то свидетельствовать, говорит, что преступление тут было когда-то, ещё будет, или повторится вновь. Его фотографии выглядят приобщенными к делу. Два члена друг напротив друга — это 121 статья УК СССР за мужеложство с 1960 по 1993 год и закон о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений с 2013 и по наши дни. Даже курица в кастрюле попадёт в рапорт: «На плите в квартире гражданки Морозовой обнаружен суп, температура 40 градусов, мясо жесткое, это позволяет установить время совершения противоправных действий». О рогах в пене ванны и говорить нечего.

Глеб сравнивает фото Савельева со «случаями» Хармса, но по мне это, скорее, история про то, как Хармс ловил момент («Раз, два, три! Ничего не произошло!») в рассказе «Как я растрепал одну компанию». (Так и видишь, как обэриуты в середине 1930-х сидят и ловят момент — зловещая картина, учитывая то, сколько им всем жить осталось. Но это нам кажется, конечно, ведь для нас воздух тридцатых насыщен директивами и постановлениями, это такой мифический сгусток предопределённости, как Смерть для французских собак философов). У Савельева на раз, два, три ничего не происходит, момент пойман, а вот на четыре, пять, шесть обязательно что-то произойдет. Кажется, что так про всякую фотографию можно сказать, но нет: обычно либо решающий момент Картье-Брессона, либо набухшее увяданием или тревогой безвременье (американцы круга «Новых топографий» и мн. др.). Ну или люди просто позируют, не важно, для чего — Большого Другого, в которого фотограф не верит (Диана Арбус, Мартин Парр), или Большого Своего (Райан Макгинли, Игорь Самолет). Наверное, у Савельева тоже есть какие-то «свои», готовая сниматься компания, которая во всех делах фигурирует, но это не важно.

А фотография с кошкой называется «Власть неожиданно переходит к сползанию снега» (2017). Хороший повод, чтобы поздравить подписчиков «Секса в Сибири» с Новым годом! (У Савельева есть ещё поэтический телеграм-канал и там очень интересно). Открыть/Комментировать

2021-12-31 13:52:45 Ксения Чарыева «Корпоратив»


сегодня все говорили о корпоративе
к двум ожидалось прибытие пиццы, бутылки уже охлаждались
срочно сворачивалось неотложное
а я переворачивала деревянных
слонов, котов и ящериц и проставляла
на их лапах и животах номера
потому что музей наш присоединяют
к картинной галерее имени известного
народного художника
и всё должно быть пронумеровано
у каждого музейного предмета должно быть три номера:
номер книги поступлений, инвентарный номер и номер госкаталога
потом мы с коллегой сняли со стены раму с большим ковром,
чтобы я могла подписать раму
тем временем из пиццерии позвонили и сказали, что заказ сильно задерживается
перед новым годом всегда медленно везут
но всё-таки вскоре после двух
нас пригласили в кабинет директора
выяснилось, что нас собрали, чтобы обсудить,
нужно ли письмо в защиту нашего музея
музейной коллекции наивного искусства
единственной в москве постоянной экспозиции наивного искусства
письмо, подписанное искусствоведами, музейными работниками, реставраторами, художниками, кураторами, бывшими сотрудниками нашего музея
и двумя действующими сотрудниками
нужно ли задаваться вопросом о судьбе коллекции, не повредит ли музею
заданный вслух вопрос о судьбе экспозиции
(ведь это очень опасно,
если департамент – который и так, если верить его обещаниям,
собирается сохранить за музеем
собственное название
и экспозицию –
увидит, сколько людей о музее печётся)

кроме меня в кабинете было семь человек
можно предположить, что я автор письма, но нет
просто так я страшна в своём мнении,
что письмо –
если это присоединение нам и правда ничем не грозит –
ничего не испортит
(а молчание может сослужить последнюю службу),
так я страшна в мнении, что диалоги
с шантажа по определению не начинаются,
так страшна,
что пришлось брать количеством

сколько человек нужно, чтобы заставить меня молчать?

сколько человек нужно, чтобы я заставила
замолчать всех, чьё мнение расходится с вашим?
зачем эта демонстрация силы нужна?

обеспокоенные судьбой музея люди не пришли к вам навязывать своё видение ситуации
упрекать в трусости, подозревать в корыстных мотивах, давить, угрожать, требовать

так почему вы, владимир владимирович,
считаете себя вправе затыкать им рты, сомневаться в чистоте их намерений, навязывать им свою волю?
под вашим руководством музей пришёл к тому, что его лишают самостоятельности,
ведь ваша политика – молчать и не отсвечивать;
я позволю себе усомниться в её эффективности

да, так зовут моего директора,
владимир владимирович,
хотя, конечно, это полностью художественный текст, и все имена и совпадения случайны

может быть, я и впрямь скандалистка,
создающая проблемы,
мешающая работе,
можно же потерпеть, подумаешь,
спросили на собеседовании,
кто твой отец по национальности, –
как сказал один хороший человек,
если подобное вас задевает, непонятно, как с таким уровнем стрессоустойчивости вообще можно работать с людьми
на вопросы о вероисповедании
и регулярности походов в церковь
тоже можно внимания не обращать,
за правое дело можно и в юбку переодеться
(правда, что-то мне подсказывает, что сотрудницы галереи
не оценят готовность к ношению юбки
в этом хорошем человеке, ладном русском мужике)
самое главное – не показаться агрессорами
просьба о ясности – это агрессия
возражение – это агрессия
контраргумент – оскорбление в лучших чувствах
мы должны быть удобными
нас ещё не ликвидировали
нельзя создавать тем, кто тебя ликвидирует,
неудобства, расспрашивая их о будущем,
выражая своё беспокойство
чтобы получить право задавать вопросы,
мы должны сперва убедиться,
что угроза реальна,
что нас атакуют
нельзя начинать разговор
после пары тычков
мы в россии живём, ау,
убьют – тогда приходите

но я люблю свой музей,
деревянных слонов и котов,
крокодилов и ящериц,
люблю художников и посетителей,
сердечно дружу с коллегами,
в силу разных причин письмо не подписавшими,
люблю свою работу,
люблю прямоту
и свободу

странно, не правда ли,
что после корпоратива
я протрезвела
обычно всё наоборот

этого текста бы не было, если бы нам не затыкали рот Открыть/Комментировать

2021-12-31 09:12:32 С наступающим новым годом! Вечной жизни! Открыть/Комментировать

2021-12-29 10:06:07 На момент ареста Алексея Феодосьевича Вангенгеймa его дочери Элеоноре было всего четыре года, потому их основное знакомство и общение прошло в письмах. В письмах, загадках и рисунках отец рассказывает маленькой Эле о мире, закладывает тягу к знаниям в самых разных областях науки. На этом рисунке изображена схема солнечного затмения, глядя на которую, дочка в далекой Москве могла лучше понять необычное явление 19 июня 1936 года.

из фондов "Мемориала", ОФ2280 Открыть/Комментировать

2021-12-27 23:34:52 Институт Овладения Временем поздравляет всех с новым 2222 годом и желает вечной жизни! Открыть/Комментировать