Но меня всё-таки чуть было не убили. Представьте себе ночь пер | Чехов Пишет

<…> Но меня всё-таки чуть было не убили. Представьте себе ночь перед рассветом... Я еду на тарантасике и думаю, думаю... Вдруг вижу, навстречу во весь дух несётся почтовая тройка; мой возница едва успевает свернуть вправо, тройка мчится мимо, и я усмотриваю в ней обратного ямщика... Вслед за ней несётся другая тройка, тоже во весь дух; свернули мы вправо, она сворачивает влево; «сталкиваемся!» — мелькает у меня в голове... Одно мгновение и — раздаётся треск, лошади мешаются в чёрную массу, мой тарантас становится на дыбы, и я валюсь на землю, а на меня все мои чемоданы и узлы... Вскакиваю и вижу — несётся третья тройка... Должно быть, накануне за меня молилась мать. Если бы я спал или если бы третья тройка ехала тотчас же за второй, то я был бы изломан насмерть или изувечен. Оказалось, что передний ямщик погнал лошадей, а ямщики на второй и на третьей спали и нас не видели. После крушения глупейшее недоумение с обеих сторон, потом жестокая ругань... Сбруи разорваны, оглобли сломаны, дуги валяются на дороге... Ах, как ругаются ямщики! Ночью, в этой ругающейся, буйной орде я чувствую такое круглое одиночество, какого раньше никогда не знал...

Однако бумага на исходе. Привет мой барину, Василисе, Идиотику и Елизавете Александровне. Стучит в окна дождь. Да благословят вас все святые! Буду ещё писать. Мой адрес: Александровский пост на о. Сахалине.

Ваш А. Чехов.

M. В. Киселёвой
7 мая 1890 г.
Берег Иртыша