Книжный бункер

2020-11-23 15:24:00 ​​ «Риф». Алексей Поляринов

У Тани всегда были сложные отношения с матерью. В разговорах мать умела ужалить в самое уязвимое место, загоняя иголки слов под кожу. Она была человеком, которого трудно любить, но Таня старалась. Когда выросла, она потратила сотни часов на психотерапию, чтобы выработать иммунитет от материнского характера. Таня всегда оставалась рядом и заботилась о ней вопреки всему. А потом мать пропала. В её пустой квартире Таня нашла только пепел от сожженных фотографий. А потом нашла и её. В секте.
⠀
Нас с детства учили мыть руки перед едой и чистить зубы два раза в день. Это правила обычной гигиены, они понятны и не нуждаются в пояснении. Но говорить о гигиене психологической стало принято относительно недавно. Раньше не было вообще такого понятия, как уважение личных границ, зато были клише, которые годами вбивались на подкорку: все так живут, не выноси сор из избы, Бог терпел и нам велел. Долгие годы люди были беспомощны в вопросах заботы о своем психологическом здоровье, более того, обществом порицалось сама потребность в ней.
⠀
Мы все еще учимся говорить о своих травмах, но сейчас хотя бы уже не стыдимся их. Наконец-то можно сказать - мне плохо и это нормально, я живой человек и мне больно. У меня есть право на эту боль. И на помощь. Психология - это травмпункт для душевных ушибов и переломов, если их замалчивать, они срастаются неправильно и ноют годами, причиняя боль снова и снова.
⠀
Целые поколения росли психотерапевтическими «дикарями», пытаясь самостоятельно, вслепую справиться со своими проблемами, рыдая по ночам в подушку. Это стало настоящей эпидемией, которая не так заметна, как вирус гриппа, но не менее губительна. Она расползалась медленно, проникнув в нерв исторической памяти, в код поколений, когда сотни лет принято было молчать о травмах психики. И теперь миллионы людей, которым нужна опора, становятся легкой добычей для хищников. Они попадают в капканы лидеров культов.
⠀
«Риф». Надо. Читать. Это правила безопасности дорожного движения по трассе жизни: как увидеть сигналы абьюза, избежать столкновения с манипуляторами и вовремя пройти техосмотр, чтобы не попасть в аварию. Это важный и нужный роман о том, что ни у кого нет права делать вам больно. Открыть/Комментировать

2020-11-20 14:43:59 ​​Когда мне пришло письмо от LiveLib, что я получила награду «Лучший рассказчик 2020» (её вручают не за отзывы на книги, а за истории про них), я подумала, что это наверно какая-то ошибка. Мне казалось, что в книжном сезоне 2019/2020 я была по большому счету молчалива. Оказалось, нет.

Есть мнение, что профессионал, говоря о книгах, не должен говорить о себе. Что ж, я рада, что я не профессионал и не собираюсь им становиться. В разговорах о чтении я выбираю свободу. Здесь я могу быть собой. Поэтому, если захочу, то вместо анализа произведения и определения его места на координатах актуальности, я спокойно могу позволить себе рассказать про приколы из своей жизни, как в книге у Сальникова, и как мы добывали автограф у Глуховского, и что в семье я главный книжный дилер, и про свои вредные советы родителям, и что я проспала вдохновение, а потому мучилась из-за этого несколько недель,и историю про мою свекровь и книги, которая стала вообще хитом (и история, и свекровь, ей еще несколько месяцев передавали приветы), и как я запугивала людей в детстве и мечтала о книгах Кинга, когда еще и имени-то его не знала.

Но истории живут только, когда их есть кому рассказать.
Спасибо, что читаете!
LiveLib, спасибо, что ты есть! Открыть/Комментировать

2020-11-12 14:00:59 ​​Два детектива, сага ужасов, странный отель и новый Поляринов: книжные обновки ноября
⠀
Виновен. Канаэ Минато
Японский триллер, а точнее иямису - поджанр детективов, который должен шокировать сюжетными твистами и персонажами, обнажая их самые темные стороны.
На Западе Минато называют «японской Гиллиан Флинн». Когда-то она была просто домохозяйкой, а потом ее дебютный роман «Признание», взорвал мозг сначала японской остросюжетной литературе, а потом и мировой, и собрал урожай премий. Я не могу пропустить выход Минато на русском.
⠀
Стеклянный отель. Эмили Сент-Джон Мандел
Я даже аннотацию не читала, когда решила, что мне нужен этот роман. Это тот случай, когда мне не важно о чем книга, важно - кто ее автор. Мандел закадрила меня три года назад своим романом-апокалипсисом «Станция Одиннадцать», о том, как выжившие после пандемии гриппа ищут точки опоры в искусстве и памяти, пытаясь оставаться людьми, а не ходячими мертвецами. Так что я уже «забронировала» себе номер в «Стеклянном отеле», на окне которого появилась надпись «Почему бы тебе не поесть битого стекла?»
⠀
Космология монстров. Шон Хэмилл
Семейная сага ужасов. Что бывает, если женщина решает выйти замуж за фаната Лавкрафта, одержимого строительством аттракциона «дом с привидениями»? Безденежье и ночные кошмары - это лишь малая часть проблем. Мистический хоррор в паре с семейной драмой? Мне не устоять. Заверните.
⠀
Обманутая. Шарлотта Линк
Детектив о том, что прошлое бывает убийственным и кому-то приходится его разребать через потери, боль и слезы. Автор получила национальную премию «Золотое перо» за вклад в современную немецкую литературу. Я читала её роман «Хозяйка розария» - глубокий, печальный, с шипами воспоминаний о войне, которые, как колючая проволока, связали вместе главных героинь на всю жизнь. Пора продолжить знакомство.
⠀
Риф. Алексей Поляринов
Я могла бы сказать, что интересуюсь романами про секты и древние религиозные обряды, но на самом деле я просто интересуюсь романами Алексея Поляринова, этого «вундеркинда» новейшей русской литературы, который со своим дебютом «Центр тяжести» год назад вошел в мой личным топ лучших книг 2019 года. (ну ок, про секты тоже интересно, что уж). Открыть/Комментировать

2020-11-02 15:38:05 ​​Я охотилась за этим триллером несколько недель, каждый день проверяя, не появился ли он в продаже. Серьезно. Каждый. День.

После похорон папы меня стали мучить кошмары. Я таскала на себе своё горе, как рюкзак с камнями, который врос мне в плечи. Его тяжесть давила днем, но ночью было еще хуже. Я стала бояться своих снов.

У каждого свой способ справиться с утратой, каждый ищет своё спасение сам. Мои дни проходили под девизом «Пей корвалол и молись». Иногда это помогало. А потом я открыла первую страницу «Дьявол всегда здесь» и провалилась в забытье. Кому-то для этого нужна водка, а я накидывалась американским нуаром. Беспросветным и болезненным. Накидывалась до условных тошноты и похмелья, с которыми хотелось выхаркать и свою боль, как кошке комок шерсти.

Уиллард Рассел сошел с ума от горя, когда его сыну, Эрвину, было девять лет, и он протащил мальчика через всё своё безумие, как собаку на поводке. Жена Уилларда - единственный его свет и смысл жизни - медленно и страшно умирала от рака. Врачи оказались бессильны, и тогда Уиллард решил вернуться к Богу, с которым не разговаривал с тех пор, как вернулся с войны. В лесу неподалеку от их фермы он сколотил крест из старых досок рядом с останками большого дуба. У этого молельного дерева он с сыном часами стоял на коленях, вымаливая для своей жены жизнь. Чем хуже ей становилось, чем одержимее был Уиллард, решивший, что от слов надо переходить к жертвоприношениям. Теперь они с Эрвином молились в туче мух и смраде от мертвой плоти мелких зверей, из которых трупные личинки падали им прямо на головы.

Пока Эрвин взрослел, юная официантка Сэнди познакомилась в кафе со своим будущим мужем Карлом, добродушным увальнем с фотокамерой. В последующие годы они часто вместе ездили на машине в отпуск, подбирая по дороге автостопщиков и жестоко убивая их в лесу. Карл любил снимать слезы и мольбы их жертв о пощаде. Все фотосессии заканчивались смертью модели. Так они их называли.

Отец как-то сказал Эрвину, что в мире полно сукиных детей, но он успел научить его их не бояться. Эрвин хорошо запомнил урок с первого раза.

Это одна из самых жестоких и крутых книг этого года. Решайте сами, надо оно вам или нет. Будет больно. Открыть/Комментировать

2020-10-26 14:48:25 ​​Отдых в комнате страха: именно так можно назвать мои отношения с подростковыми фолк-хоррорами Татьяны Мастрюковой. И у нас всё всерьёз и надолго.
⠀
Началось всё с «Болотницы». И это было хорошо. Хорошо как в детстве, в лагере, когда ночью в палате никто не спит, за окном сосновый лес и скрипучий фонарь, и нет ничего лучше, чем запугивать друг друга до икоты. Я читала «Болотницу» и мне снова было двенадцать.
⠀
Потом была «Приоткрытая дверь», и меня просто вынесло. Она затронула что-то настолько личное, это было такое точное попадание в мои триггеры, что последствия чтения давали о себе знать еще несколько недель.
⠀
«Тихие гости» стали долгожданной дозой авторской атмосферы. Они пришли ко мне в мучительный период, когда дни превратились в тягучую ловушку времени, наполненную острыми осколками тягостных мыслей, ожидания, бессилия и переживаний, которые перекатывались во мне, как в песочных часах, из головы в ноги, застревая в горле, мешая дышать. Нет, книга не избавила меня от этой эмоциональной лихорадки, но она смогла немного отвлечь меня от неё, ослабить хватку паники. И я благодарна ей за эту передышку. Я опять провалилась в мир городской и деревенской крипоты, которая меня будоражит намного больше викторианских призраков и американских мозгоедов. Да что они понимают в страхе, если ни разу в жизни не заходили в подъезд хрущевки без единой лампочки, не проходили мимо дверей, обитых дерматином с дырами, из которых торчит поролон, или не бегали ночью в нужник на улице.
⠀
Страх в книгах Мастрюковой не гремит цепями, не торгует душами, не пьет кровь красоток. Он подкрадывается тенью, будит ночью шепотом, терпеливо ждет за дверью, он напоминает о себе скрипом в пустой комнате и болотной вонью. Он тихо стоит за калиткой. Он умеет притворяться кем-то знакомым. Он приходит и просто берет, что ему надо. Без лишнего шума, суеты и дешевых эффектов, и от этого жуть скользит пёрышком по спине.
⠀
На этот раз в переплет попали сразу три подруги, приехав к одной из них на дачу на зимние каникулы. Деревня стояла как мертвая, только одна женщина жила по соседству. Всё сразу пошло не так и дальше становилось только хуже… Открыть/Комментировать

2020-10-22 12:49:04 Я хочу сказать спасибо всем, кто писал мне в эти тяжкие дни. Вы делились со мной своими историями и болью, своим опытом и потерями. Своими слезами. Спасибо вам за поддержку! Вы согрели меня.

Пытаюсь вернуть себе вкус жизни привычным способом: новыми книгами. Открыть/Комментировать

2020-10-20 17:05:24 ​​Папу похоронили в субботу.
Страшная статистика Ковида стала личным горем нашей семьи. Ужасным ударом.

Дни стали кошмаром: выбор гроба, венка, креста, встреча с агентом, поездка в морг за вещами (папа забыл взять с собой в больницу очки, но не забыл ридер и плеер для аудиокниг), встреча с копщиками. Всё то, что я думала не коснется меня еще много лет. Папе было всего 63 года.

За последние дни я узнала многое, чего не хотела бы знать: что от слез, когда рыдаешь 12 часов подряд, бывают на щеках синяки, что батюшки иногда отказываются отпевать даже закрытый гроб, что очереди из скорых в Вороновскую инфекционную нет, но есть очередь из Ритуалов, что ноги могут подкашиваться, даже когда лежишь.

Теперь я точно знаю, что у Елизарова в «Земле» написана чистая правда. Методичка о похоронах в России.

Были рядом хорошие люди, были порядочные. Были и те, кто выбрав самый уязвимый момент - когда закапывали могилу, и все стояли оглушенные - начинали торговаться “хорошо бы, этсамое... накинуть еще”. Ну да Бог им судья.

Самое страшное еще впереди: разбирать вещи у папы в квартире, где все осталось так, словно он вскоре вернется. Аккуратно лежат в коридоре ключи от машины, висят его куртки на вешалке. Такие родные. И я пока не представляю, как я буду это делать. Все силы сейчас уходят на то, чтобы просто дышать. И даже это больно, потому что каждый вдох отдается мыслью “больше никогда, никогда, никогда…”

Я думала о том, какие книги могут принести облегчение. С какими можно разделить скорбь утраты. Напишите мне, если знаете. Помню, смерть кота я прожила вместе с «Кладбищем домашних животных». Этот роман примирил меня с мыслью, что любовь - это и умение отпускать. А сейчас я нашла утешение в маленькой книге, которую подарил мне батюшка после отпевания. Несколько страниц из нее сейчас мое спасение, моя кислородная маска.

Папа был больше, чем отец. Он был настоящим другом. Соратником. Опорой. Верным помощником.

Царствие тебе Небесное, мой дорогой. И я верю, что там есть рыбалка. Зимняя, как ты любишь.

А я должна научиться жить без тебя.
Пока плохо получается.

Мне придется привыкать говорить о тебе в прошедшем времени.
Но о любви к тебе всегда в настоящем. Всегда.

Кто-то, возможно, подумает, зачем я это написала. Отвечу: если моя боль заставит надеть маску хоть одного человека, который раньше ее не носил, значит оно того стоило. Значит надо было написать. Открыть/Комментировать