Эстетика без этики: как отличить художника от террориста 21 м | КРИНЖОВЫЕ ИНФОПОВОДЫ, О КОТОРЫХ Я ПИШУ НА РАБОТЕ
Эстетика без этики: как отличить художника от террориста
21 мая, 8 лет назад Доминик Веннер вошел в Нотр-Дам-де-Пари. В обители христианских таинств, в месте венчания королей и отпевания лучших сыновей Франции, прямо напротив бесценной церковной святыни — он выстрелил себе в голову.
«Я принял смерть, чтобы пробудить дремлющую совесть», — так Веннер написал в своей предсмертной записке. Убеждённый консерватор, с легализацией однополых браков в отчизне он смириться не смог. И, налюбовавшись на нравственную самоликвидацию Европы, предпринял свою последнюю, самую отчаянную и радикальную попытку вывести Францию из летаргического сна.
О чём он думал, стоя у алтаря с дулом у виска? Считал ли то, что делает, искусством, и если да — справедливо ли? В этом контексте — что поменяется, если из Собора вынесут не один, а десять трупов? Let's find out.
После Второй мировой стало очевидно — старая Европа мертва. Разрушенные города пытались отстроить, но вместо этого построили новые. То же произошло и с культурными столпами. Люди воочию увидели, как многовековая традиция европейского модерна завершается на их глазах, завершается смертью Бога и утратой самих основ представления о бытии человека. Как теперь любоваться томными субтропическими красотками с полотен Делакруа? Идеалы, породившие их, отправились на свалку истории, а вместе с ними — и привычные представления об искусстве. Художники-авангардисты быстрее и чутче остальных прочувствовали общественный надрыв и поспешили оповестить о нём мир.
Венских акционистов на фоне всего этого послевоенного отчаяния отличало только одно — вопиющая деструктивность. О да, в своей борьбе с агрессивными человеческими инстинктами они были очень поэтичны: резали себя, пили мочу, мастурбировали и испражнялись на глазах у шокированной публики.
Развлекательные трюки, которые люди искусства с удовольствием переняли и дополнили. Просто прилюдно обгадиться для трушного рок-н-ролльщика — дело повседневное, поэтому хулиганский идол Джи-Джи Аллин купал в дерьме фанатов, расположившихся поближе к сцене. А когда эффект слабительного истекал, в ход шли кулаки, аппаратура и битое стекло. GG было похуй, он не прорабатывал никакие травмы — просто панковал, показывая конформистскому обществу его настоящее лицо. И этим отвоевал себе место у вечности.
Но что всё о Западе? Среди наших соотечественников тоже водятся даровитые акционисты. Кому что нравится — кромсают иконы (см. «Юный безбожник»), засовывают в пёзды продукты (см. «Пошто пиздили Куру?») и жгут общественную собственность (да-да, я про Павленского). Был один, особенно любивший использовать насилие вместо кисти, а вместо красок — мочу и половые органы, пусть и резиновые. А холстом ему стали педофилы и барыги. Ну, и там ещё было дохуя нацизма… Вы поняли.
Что я такое несу, и главное — к чему веду? Очень просто. Я пытаюсь наглядно показать, что эти примеры воспринимаются нами по-разному только из-за давления существующей этической системы. На деле — попробуй определи, кого в каком количестве увечить не возбраняется.
Суицид писателя в церкви, публичные самоистязания или бонявые погромы на московских рынках. Для акционизма объект не принципиален, суть в действии — социальном заявлении, которое вполне может быть насильственным. Мало ли кому и что не нравится? Искусство — пиздец, вытащенный наружу из потёмок чужой души. Оно не предназначено для того, чтобы радовать глаз и гладить по головке.
Таков наш век — люди бездумно примеряют на себя вериги гуманизма, не разбираясь в том, что им подсовывают под соусом «для самых светских». Помни, что искусство — прекрасный политический инструмент, всегда крепко сжатый в ладошках этически ангажированных людей. И то, что сегодня социальный флюгер находит приемлемым, завтра легко прикажут осудить.
Молодая учительница МХК @bon_n_jorno — для Холархии.
Иллюстрация — @makedatbold.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
