Про травматический контрперенос (из книги Д.Герман «Травма | Танцующая в темноте
Про травматический контрперенос
(из книги Д.Герман «Травма и исцеление»):
«Травма заразна. Терапевт, находясь в роли свидетеля катастрофы или жестокости, периодически испытывает эмоциональную перегрузку. Он переживает в ослабленной форме тот же ужас, ярость и отчаяние – «травматический контрперенос» или «опосредованная травматизация».
Т может начать ощущать симптомы ПТСР. Слушая пациента, он обречен оживлять в памяти травмирующие события из своего прошлого. Иногда образы из истории пациента вторгаются в его собственные мысли и сновидения. Таким образом, вовлеченность в эту работу создает некоторый риск для психического здоровья терапевта. Его негативные реакции, если не успеть их понять и сдержать, предсказуемо ведут к нарушениям в альянсе с пациентом и к конфликтам с коллегами. Специалист не может работать с травмой без регулярной поддержки.
Постоянное воздействие рассказов о человеческой жестокости неизбежно бросает вызов моральным убеждениям терапевта. Оно усиливает чувство его уязвимости. Он может обнаружить, что циничнее стал трактовать мотивы других людей и пессимистичнее относиться к человеческой природе в целом.
Кроме того, терапевт эмпатически разделяет с пациентом чувство беспомощности. Под влиянием контрпереноса он может утратить уверенность в силе психотерапевтических отношений. Опытным терапевтам знакомо это внезапное ощущение некомпетентности и безнадежности перед лицом травмированного пациента. Защищаясь от беспомощности, терапевт может попытаться занять позицию спасателя, все сильнее вживаясь в роль адвоката пациента. В этом поступке терапевта имплицитно заложено и читается допущение о неспособности пациента самостоятельно действовать в своих интересах. Чем больше терапевт проникается мыслью о беспомощности пациента, тем больше усугубляет травматический перенос и отнимает у пациента ощущение власти над своей жизнью.
Терапевт может чувствовать себя обязанным увеличить продолжительность сеансов или допустить другие нарушения сеттинга. Например, начать отвечать на звонки вечером, ночью или в отпуске. Это редко приводит к улучшению. Наоборот, чем более беспомощным и некомпетентным чувствует себя пациент, тем хуже становятся его симптомы.
Всевозможные вопиющие нарушения границ, вплоть до сексуальной близости, часто оправдываются отчаянной потребностью пациента в спасении и выдающимися талантами терапевта как спасителя.
Терапевт идентифицируется не только с беспомощностью пережившего травму, но и с его гневом. Этот гнев может быть направлен не только на абьюзера, но и на сторонних наблюдателей, которые ему не помешали. Терапевт может также осознать глубины ярости пациента и начать его бояться. Такая реакция контрпереноса, если ее не проанализировать, может вести к действиям, лишающим человека власти и авторства в его жизни. В одной крайности гнев терапевта может превзойти гнев пациента. В другой, терапевт относится к гневу пациента с излишним почтением.
Терапевт постепенно идентифицируется не только с чувствами пострадавшего, но и с чувствами преступника. И это куда более пугающее ощущение. Например, терапевт может поймать себя на том, что история пациента вызывает у него крайний скептицизм, может начать минимизировать или оправдывать насилие. Поведение пациента может вызывать в нем чувства неприятия и отвращения. Он может нетерпимо и критично относиться к пациенту, если тот не оправдывает его представления о том, как должна вести себя «правильная» жертва. Возмущаться беспомощностью пациента, презирать его за нее или поддаться параноидальному страху перед мстительной яростью. У него могут случаться моменты откровенной ненависти или желания избавиться от пациента.
Сексуализированный контрперенос – также частое явление, особенно у терапевтом, работающих с пациентками, которые подверглись сексуальному насилию.
Кристал отмечает, что встреча с травмированным пациентом вынуждает терапевтов примиряться со своей собственной способностью ко злу.
Наконец, терапевт может отождествляться с ролью наблюдателя, испытывая «вину свидетеля».
Из канала Pink Freud
