Этими словами можно наполнить реки и океаны; осушить море печали, неразделенное как дождь ночью в ноябре. Их можно превратить в рыбы и заселить ими моря. А можно превратить в звезды и заселить ночное небо. А можно бросить в черную землю и ждать последней надеждой, что на их месте вырастит сад с Древом познания.
Во всех чертах ее лица сияло торжество красоты и убежденность в величии присутствия в мире. Каждый ее жест сиял торжеством красоты и убежденностью в величии присутствия в мире. Лишь в уголках ее глаз едва заметно теплилась печаль. И чем сильнее я различал эту печаль, тем более близкой и родной была для меня хранитель этой печали.
