Так вот, о теософском романе Конкордии Антаровой, который она, | Толще твиттера
Так вот, о теософском романе Конкордии Антаровой, который она, если верить предисловию, писала медиумически, что твоя Вера Ивановна, только Вере Ивановне диктовал Джон Уилмот, второй граф Рочестер, поэтому у них дуэтом-то и выходили залихватские сюжетные эгегеи, а Антаровой якобы диктовали те же высшие существа, что до этого телепатически общались с мадам Блаватской и Рерихами, и от этого теперь несколько понятнее становится, почему у нас все так.
(Потому что высшие существа вечно заняты диктовкой романов, вместо того, чтобы, сами понимаете, что. )
Роман Антаровой довольно ужасно написан и содержит в себе следы доисторического кринжа, в особенности, когда в романе появляется чернокожая героиня, но в целом, его герои проповедуют выдержку, вегетарианство, верность и еще много отличных вещей не только на В, а кроме того, чрезвычайно полезную установку, что людям хорошо бы уметь зарабатывать своим трудом. Роман Антаровой явно читал Пелевин, потому что одного из главных его героев зовут Лев Николаевич, граф Т. (sic! см. роман В.О. Пелевина «t») и потому что графу Т, который там выступает в роли принимателя духовной мудрости, вбоем вбивают ту же самую мысль, вокруг которой строится KGBT+, прошлого уже нет, будущего еще нет, не просрите, пожалуйста, настоящее.
Но не это, конечно же, увлекло меня в романе Антаровой, а совсем другое. Герои романа вечно куда-то едут, то в поезде, то на корабле, и вечно что-то едят, непременно с белых скатертей, с наилучшего фарфора, хоть сплошные фрукты и овощи, да тяжелым, настоящим серебром. Они едут в вагонах международного класса и спят на свежих простынях, они неважно себя чувствуют и доктор, помимо чудодейственных капель, прописывает им горячий шоколад и белые булки. Они гуляют по Константинополю и едят восхитительные пирожные с блюд 16 века, они заболевают и им предписывают лежать по три часа в затемненной комнате, и поесть, непременно поесть, и если учесть, что этот роман Антарова писала во время войны, для себя, не имея в мыслях его издать, то сразу как-то очень становится понятно, что мы сейчас читаем больной, выстраданный пример чужого терапевтического письма, когда мир за окном перекашивало все сильнее, и нужно было хоть где-то поесть досыта и выспаться на белых, прохладных простынях.
(Роман, если что, называется «Две жизни», не могу сказать, что совсем его рекомендую, но если вам, как и мне, нужна какая-то аудиокнига, которую можно слушать на ночь, не боясь, заснув, упустить чего-то важного, то там примерно 60 часов записи, а уж сколько всего остального.)
