С некоторым недоумением читаю «Семь смертей Эвелины Хардкасл», | Толще твиттера

С некоторым недоумением читаю «Семь смертей Эвелины Хардкасл», фантастический роман о временной петле в декорациях условного британского детектива, с подгнивающей изнутри аристократией, ветшающим поместьем, разлитым в воздухе сусальноватым гюисмансовским декадансом и сюжетной схемой, которая пытается впихнуть в себя сразу и механизм работы герметичного детектива, и принципы квестовой игры «выйди за час из комнаты».

Хотя я понимаю, что в целом роман сработал для широкой аудитории, для меня это все не работает совершенно, потому что при попытке натянуть один жанр на другой, один из жанров неизменно проседает, и в нынешнем случае это мой любимый детектив, который здесь трещит по швам от несоблюдения самых простейших условий. Например, для герметичного детектива нужно сразу очертить весь круг подозреваемых, а здесь расследование движется скорее по схеме процедурала, когда и на 60 процентах в книге появляются новые и новые подозреваемые, и невозможно даже попытаться решить загадку, потому что у тебя до сих пор нет всех ключей.

Если же читателю принять, что это не детектив, а исключительно фантастический роман в сеттинге, от которого чуть несет прокисшим духом другого жанра, то и опять же для меня это не срабатывает: на 60 процентах по-прежнему не очень понятно, как работает этот мир, по каким он движется законам, все, что мы видим, это попытки человека выйти из комнаты, примеряя на себя разные тела, в основном, с подчеркнуто замедляющей ход мысли телесностью (жир, старость, блуд, тупость, увечья) и всякий раз обнаруживая, что -– что ничего.

В целом, это, конечно, дивная попытка, практически образцовая постмодернистская игра в переломанные об коленку читательские ожидания, но я все равно не знаю, как дочитать оставшиеся 40 процентов, потому что за деревьями не видно леса, а аз игрой – живой истории.