Феминистский сериал и пирушка расположенных знаний Очень мягк | Бессмертный пол
Феминистский сериал и пирушка расположенных знаний
Очень мягкий и по интонации, и по темам сериал о феминизме для максимально широкой аудитории. Рекомендую включить его.
Делала его большая команда: чудесная создательница Анна Ривина, режиссерки Мария Пронина и Мару Баркобуладзе, а также целая куча эксперток и активисток: Элла Россман, Юлия Островская, Марина Травкова, Ирина Фуфаева, Ирина Костерина, Мари Давтян, Наталья Смирнова, Женя Беркович, Екатерина Тягай, Екатерина Шульман* (*признана иностранным агентом на территории РФ), Мария Арбатова, Ника Водвуд, Дарья Серенко, Залина Маршенкулова, Елена Рыдкина, Настя Красильникова, Ирма Фатьянова, и я.
Для критики таких проектов есть устойчивые фигуры речи, для повторения которых не надо даже прикладывать особенных усилий: не всех позвали, не все темы достаточно артикулировали, попытались определить, что «такое феминизм», и т.д. Эта критика возникает в адрес любого проекта, который пытается говорить о феминизме с широкой аудиторией — и в силу ограниченных ресурсов и определенной позициональности авторок неизбежно приводит к тому, что все не умещается, а жанр обращения к широкой аудитории часто принимает форму алфавита/словаря/определения.
Вот только прикол в том, что производство расположенного и всегда частичного знания — это феминистская позиция, а требования энциклопедичности, которая показывает объективную неопосредованную реальность — это большая обманка. Как пишет Харауэй: «не просто мифическая божественная уловка видеть все из ниоткуда, но применение мифа в каждодневной практике». Меня очень озадачивает вера в этот монструозный глаз со стороны тех, кто указывает на частичность перспективы, отсутствие уловки тотального зрения как на проблему в очередной локальной попытке говорить о феминизме, собрать вместе людей и что-то сделать.
У меня тоже вызывал вопросы прагматический ход при обращении к широкой аудитории, который заключается в использовании жанра/названия алфавита, словаря, и пр., пока их не стало много. Ведь количество словарей, алфавитов, определений, институтов само по себе подрезает идею объективности и переносит нас на пирушку полной неразберихи (да и главное, что я еще ни разу не встречала создательн_иц подобных штук, убежденных в тотальности своего взгляда). И чем больше у нас будет словарей, алфавитов, институтов, определений, энциклопедий тем больше поводов для танцев и сердечек. Мне нравится фантазировать о феминистской безграничной библиотеке и повторять мото, которое я узнала от моей любимой художницы Ульяны Быченковой, «Мы хочемо всього життя!».
UPD. Мне отметили, что воплощенные знания для Харауэй — это ответственная позиция, а не беспечный релтивизм. И это абсолютно так, расположенные знания производятся из точки, которая позволяет фиксировать актуальные напряжения в обществе. Но разговор об этой ответственной позиции и критику в формате «вместо тех должны быть те-то» или «вот этой темы нет» стоит разводить, так как последняя воспроизводит эту самую божественную уловку возможной невоплощенной объективности и тотального взгляда перечислением «объективно значимых» фигур, категорий и историй, а расположенное знание — это поиск болевой точки, а не абстракции.
