2021-08-03 12:43:33
Хотела написать про семь лет в Берлине и десять вне России, но вместо этого пишу техническую документацию так, как будто я в ней что-то понимаю, и емейлы в бесконечных сослагательных наклонениях. Первые год вообще не очень понятно зачем нужны все эти танцы с would you, should you, would you mind и так далее, через три года я перечитала свои емейлы и ужаснулась — сейчас они кажутся мне ужасно грубыми.
Потом на работе, сначала я работала с немцами, потом в основном с англичанами. У немцев все немного прямее — "берешь и делаешь".
У моего бывшего начальника-немца просто огромными буквами было написано на доске в кабинете "get shit done", поэтому в целом указания, смягченные словом "bitte", были мне очень понятны. Потом я начала встречаться с немцами, а немцы в любви и в работе, это две разные вещи. В немецком любовь имеет сослагательное наклонение, потому что в отношениях немцы много рефлексируют, а в работе нет, у них подход — "хули думать, надо делать".
Потом я начала работать с англичанами, и в начале я просила присылать мне все задания текстом, потому что не понимала ни североирландский, ни ливерпульский акцент своих коллег. Потом я узнала, что слово interesting это не то, что кажется. Потом научила свою подружку британку русской прямоте, попросив ее, "can you please stop being so british and just go straight to the point". Больше у нас нет проблем о том, чтобы договориться о времени и места встречи. В отношениях британцы, как оказалось, не очень рефлексируют. Впервые в жизни мне прямо о своей симпатии сказал парень из Лондона, прямым текстом "ты мне нравишься, поехали куда-нибудь вместе". Это было удивительно, потому что такой прямоты я не видела ни у русских, ни у немцев.
Два месяца назад я вышла на новую работу, тут очень разный национальный состав. Если в жизни я произвожу впечатление слегка отмороженной и суровой русской женщины, то на работе я автоматически начинаю улыбаться на встречах, когда отжимаю мьют. Вообще я люблю больше писать чем говорить, но сейчас выбора особо нет.
На первой неделе я включала камеру, улыбалась и думала, главное не спалиться, что я их всех очень боюсь. Ненавязчивый вопрос 'alles gut?' от коллег вызывал у меня ужас, потому что я думала что моя суровая и невротичная русская женщина вышла наружу.
Потом я поняла, что ее дебют это просто вопрос времени, и начала все переводить в шутку. На недавней встрече фоном орал кот, коллеги аккуратно спросили: "это кот?", я ответила, "no, it's me screaming inside", и сразу как-то стало позвонче. На прошлой недеде я написала два экрана в Фигме, но поскольку я в ней не очень разбираюсь, я приписала дизайнеру заметку ‘I feel like a blind kitten here lol’ и это вылезло на презентации этих экранов.
На четвертой неделе я подгрузила в себя набор максимально вежливых сослагательных наклонений во время обсуждения правок, но стала увереннее им пользоваться. Grammarly, через которую я прогоняю свои тексты, прислал мне отчет за месяц и написал: new tone detected - nervous. Да, Грэммэрли, а кому сейчас легко?
Сложнее всего потом выходить с работы перестраиваться с вежливого европейского обратно на четкий русский. Потому то, что для европейцев звучит как нормальное общение, для русских звучит как жалобная просьба - "не затруднит ли вас...", “а не могли бы вы…”. Не могли бы, давайте конкретнее, кто виноват и что делать, с остальным позже разберемся.
1.7K viewsedited 09:43