(начало выше ) Я не стала спрашивать, есть ли у милой девушки | Будни плохой матери

(начало выше ) Я не стала спрашивать, есть ли у милой девушки дети. Потому что вот это наверное одна из немногих тем, про которые можно-таки занудно сказать «вот родишь и поймёшь». Домой? Спать? Серьезно? Вы думаете, я заметила, что замёрзла?

(Через неделю, уже в больнице я вдруг получила письмо счастья от трекера менструаций, что у меня задержка. А у меня за всю жизнь было две задержки. И обе они давно любят борщ. Написала Ване, чтобы прислал мне тест голубиной почтой и что назовём в честь хирурга. Их как раз было трое, а у меня видимо ещё и тройня сейчас обнаружится, чисто в рамках фартового года. Ваня удивился, говорит, ты же меня за прокладками послала в день отъезда! Я осторожно залезла в сумку — а там пачка на 2/3 пустая. Почему-то вот и этого не заметила).

— Ну, правда, идите спать, у него вот через 15 минут операция, это все равно долго, я вам как анестезиолог говорю! А завтра в 10 утра позвоните нам, и мы скажем: состояние тяжелое, или очень тяжелое! — Продолжила бодро улыбаться девушка.

Интересно, а какие-то варианты могут быть? Ну, знаете, что-то, что после чего не хочется идти бросаться с моста.

— Это просто потому что реанимация, мы так говорим, не обращайте внимания.

Я покивала из вежливости, сдерживая дрожащую губу. Анестезиолог ушла. Я изогнулась в привычную конструкцию, чтобы увидеть операционный стол.

Его привезли, переложили.

А потом к столу подошли ещё люди. И ещё, и его уже не было видно. Я решила, что вот на это я точно смотреть не буду. А через 15 минут моего непрерывного смотрения врачи от стола отошли, а мой ребёнок на столе остался.

Прошла минута.

Ещё одна.

И ещё одна.

— Ася Игоревна? — Раздался телефонный звонок с очередного незнакомого номера.— Неторопливый, подчёркнуто вежливый мужской голос.

— Я. — Шепотом ответила я. Лев по-прежнему лежал на столе. Что он мне скажет? Что они сделали все, что... Почему всех сразу увозили после операции, а его — нет?!!!!!

— Меня зовут Алексей. Вы совершаете сейчас операцию Сбербанк-перевода на имя Ксенофонтова Петра Сергеевича?

Знаете, вот я с пониманием отношусь. Не по своей же он воле, в самом деле. Но вот конкретно этого Алексея я прокляла. В смысле, действительно прокляла, колена до 15го и вниз, и вверх, на всякий случай. Потому что его бабушки тоже виноваты, они видимо мало читали ему сказок, и особенно про Алёнушку, которая говорила своему братцу: «Не звони из службы безопасности банка, не станешь козлёночком, станешь сразу козлом». Лучше бы он иногда пил из лужи.

А, может, этот Алексей не арестант? А просто потомственный мошенник, специализирующийся на особо бессердечных случаях? У него, небось, ещё папа в пенсионном фонде, а мама — астролог-экстрасенс, лечит рак по смс.

Я опять села на асфальт. Гипнотизировать телефон и ждать Того Самого звонка.

И он позвонил. И сказал, что все прошло нормально, но решили оставить на ИВЛ до утра. Вот я предполагала, что в 2020м году пульсоксиметр будет не единственной технической новинкой для нашей семьи, но все-таки надеялась на iPhone SE.

..пробормотала «спасибо», отряхнулась и уехала спать. В руках опять появились мышцы, потому что я вдруг сообразила: если он жив, и когда-нибудь выйдет из реанимации в обычную палату, то начинается новый квест. «Попади к ребёнку в больницу, если у тебя коронавирус».

И об этом — в следующей серии. Там будет повеселее.

P.s. События этой серии разворачивались 30го сентября; я наконец немного отошла. Это страшно мило, что вы пишете и предлагаете помощь, но это уже (к счастью) ретроспектива.